Падение «Галактики»

— Как скажешь, — Миша потянулся и вновь извлек из бокала соломинку. — Твое здоровье!

Телепорт отеля явно барахлил. После прибытия Спивакова в просторный холл «Инварина» выходной контур аппарата еще пару секунд светился молочным ободком шнура-лампы. Улыбчивый портье мгновенно подхватил с полки ключ от номера и положил его на стойку вместе с классическим бумажным конвертом. В таком виде приходили только официальные приглашения на прием или поздравительные послания. Здесь консервативная часть светского общества была неумолима и никаких электронных средств связи не признавала. Игорь считал традиции вещью отсталой и нерациональной, но никогда над ними не посмеивался и даже с удовольствием пользовался их преимуществами. Например, такими, как исключительная надежность бумажной почты в сравнении с почтой электронной. Как бы странно это ни звучало. Все дело было в том, что ни одному самому любопытному портье или посыльному не могло прийти в голову заглянуть в конверт, хотя послания никто не запечатывал. Что может быть интересного в формальном приглашении господина такого-то на ужин или прием к чете таких-то? Особенно, если сравнить это сообщение с потоками информации, бурлящими в электронных сетях? Тем более никто не стал бы подбирать реагент, чтобы между строчками никчемного послания проявился текст, написанный старомодными невидимыми чернилами… В древних «низких» технологиях все же сохранялся не только шарм, но и полезный смысл.

Игорь добрался до номера и, обмахиваясь плотным конвертом, словно веером, прошел в гостиную. Плеснув в пузатый бокал немного коньяка, он уселся в кресло и вынул из конверта открытку. Спивакова приглашали на благотворительный вечер по случаю Нового года и совпадающей с ним третьей годовщины окончания Баргонской кампании. Отправителем приглашения значился Фонд помощи семьям погибших и ветеранам. Игорь был одним из ветеранов, причем кавалером Галактической Звезды. Ордена редкого и в народе почитаемого единственным, которым не награждают за просто так. В этой части послание было более чем обосновано. Кто отправил открытку на самом деле, знали только Спиваков и отправитель — его связной. Игорь шумно прополоскал рот коньяком и, сплюнув жидкость в стоящую на столе ванночку для льда, любовно подышал на открытку. Чуть ниже тисненого текста приглашения проступили четыре колонки цифр. Пилот вынул из кармана портативный дешифратор и провел его сканером по синеватой чернильной надписи. Машинка пискнула, сообщая, что текст записан и открытку можно с чистой совестью отправить в утилизатор. Спиваков так и сделал. Через секунду от кусочка картона не осталось ничего, кроме горстки пепла. А дешифратор тем временем принялся перебирать комбинации сложнейшего шифра, изо всех сил стараясь произвести на хозяина впечатление повышенной скоростью работы и точностью перевода с языка кодов на человеческий.

«Баргон концентрирует на границе до семи флотов. „Крабы“ отходят. Рубежи Галактики со стороны Андромеды открыты. Баргонцы об этом не знают, но их разведка уже в пути. Осталось не больше одной земной недели. Секретарь просит собрать совещание».

Игорь задумался. За несколькими строчками послания скрывался тот самый алгоритм, о котором так страстно распространялся Михаил. Только это была не формула коктейля, а побуждение к действию всего военного флота Галактики. Флота, которым командовал знаменитый по фамилии, но в целях безопасности никому не известный в лицо Адмирал Викторов. Основное назначение флота заключалось в отражении нападений баргонцев — обитателей Туманности Андромеды, а также в устрашении «крабов», формально союзников, но, по словам Адмирала Викторова, «людей с гнильцой». С точки зрения Викторова, союз Галактики и Крабовидной туманности был для Земли ненужным и даже обременительным, но правительство считало иначе. Флот Галактики должен был эффективно противостоять снова накапливающей силе Империи Баргона и одновременно усмирять собственных сепаратистов, которых в Млечном Пути было хоть отбавляй. В условиях подобной вялотекущей войны на два фронта, Галактика просто не могла себе позволить дорогостоящего содержания как минимум тысячи пограничных застав еще и на трассах, ведущих в Союз Семи Систем — то есть в Крабовидную туманность.