Падение Евы

Джейн Спэрроу Падение Евы

Голубка моя,

Умчимся в края,

Где все, как и ты, совершенство,

И будем мы там

Делить пополам

И жизнь, и любовь, и блаженство.

Шарль Бодлер «Цветы зла»

стих «Приглашение к путешествию»

Глава 1 Невеста и жертва

Тишину прорезал детский плач. Самаэль вздрогнул от неожиданности и черты его лица презрительно скривились: звук действовал на нервы. А вскоре к одному крику присоединился и другой. Похоже, что она разбудила сестру и теперь дуэт младенцев голосил, эхом отдаваясь от каменных стен ритуального зала.

Адепт в длинной чёрной мантии вступил в круг собравшихся и тот сомкнулся, словно единое кольцо. Когда послушник проходил мимо, Самаэль заглянул тому через плечо, но увидел лишь кудрявую прядь золотистых волос ребёнка. Девочка перестала плакать в тот момент, когда её осторожно опустили на алтарь из вишнёвого дерева. Зато сестра, казалось, боролась за двоих. Так отчаянно она кричала.

Адепт развернул белоснежное одеяльце, полностью открывая младенца. Самаэль заметил движение рядом с собой, но не подал вида, что узнал брата. Он глядел на новорожденную, на то, как спокойна она принимала свою судьбу и вдруг ощутил острое желание оказаться подальше от этого места. Девочка станет жертвой для Него, жертвой, которую все они так долго ждали. Сколько времени прошло с прошлого ритуала? По человеческим меркам, наверное, несколько тысяч лет. Но тогда она не была ребёнком. Тогда… всё было иначе.

«Помоги мне»

Он не ответил, продолжая равнодушно наблюдать за происходящим. Адепт читал молитву на старом языке, взывая к Его мощи и защите, и Самаэль не сдержал смешка. Какая ирония. Несколько стоявших поблизости демонов обернулись в его сторону, но никто не проронил ни слова.

«Помоги мне!»

«Зачем ты здесь? – не выдержав, мысленно ответил принц. – Ты же знаешь правила. Она должна умереть, чтобы дерево снова ожило»

«Это твоя вина. Ты первым посеял раздор между ними!»

«Я всего лишь предложил ей увидеть другой мир. Настоящий мир, за пределами теплицы, где она выросла. – Самаэль, наконец, повернул голову и посмотрел на Михаэля. Младший брат был одного роста с ним и вдвоём они возвышались над остальными. Голубые глаза ангела полнились печалью и одновременно каким-то странным фанатичным блеском. Наверное, такой же был когда-то и в его глазах. – И я всего лишь исполнял Его волю. А что сейчас делаешь ты?»

Михаэль открыл было рот, но отчаянный детский плач заставил его обернуться в ту сторону, откуда тот доносился. Демоница, державшая на руках вторую девочку, выглядела настолько раздражённой, что готова была лично провести ритуал над обоими детьми.

«Кажется, твоя невеста не в восторге от того, что кто-то хочет убить её сестру. Слышишь, как она кричит?»

«Я был бы очень рад не слышать, уж поверь. И ты не ответил на вопрос»

Послав мысленный ответ, Самаэль вновь сосредоточился на ритуале. Молитва подходила к концу. Голос адепта становился всё громче и громче, набирая силу и готовясь обрушить её на маленького агнца с золотистыми волосами. Интересно, какой бы она выросла? Было бы у неё вновь то же чуткое, ранимое сердце и печальная полуулыбка, словно она давно смирилась с ролью, ради которой её создали? Так непохожая на свою сестру, и в то же время – почти полная копия. Двойник, чтобы Его любимцу было, кем себя утешить.

«Помоги мне, – прозвучала просьба в третий раз. – Они не должны снова страдать»

«Они? – внутренне рассмеялся правитель Ада, не удержавшись от того, чтобы поддеть Михаэля и заставить признать свою слабость. – И ты пойдешь против Его воли? Ради кого именно ты готов пасть во тьму, мой дорогой брат?»

Ответа не последовало, но Самаэлю тот уже был не нужен. Что ж… Из этого может получиться что-то по-настоящему интересное. Все помнят, как однажды он уже ослушался Его, так почему бы не повторить это снова? Люди говорят, что дети всегда бунтуют против родителей. Тогда это не должно стать для Него неожиданностью.

Последние слова молитвы прозвучали как раскаты грома и Самаэлю показалось, что стены ритуального зала задрожали, а вместе с ними дрогнуло что-то и в самом сердце. Осторожно он коснулся резной рукояти кинжала, спрятанного под мантией. Незаметно для всех, кроме брата.