Падение "черного берета"

От того места, где Карташов стоял, он увидел, как к Татаринову подошел какой-то мужчина, в старой мятой шляпе и выбившимся из-под пальто свалявшимся шарфом. И начался базар. Явно подвыпивший гражданин громко, развязно стал втолковывать Татарину, насколько тот позорит себя и всю российскую армию. Вмешалась проходящая мимо женщина и вспомнила все, что пишут оппозиционные газеты о режиме "пахана Ельцина". И про войну в Чечне вспомнила, и про шахтерские забастовки, и не забыла про первую Отечественную войну 1812 года… Женщина готова была стереть выпивоху с лица земли, но тут подвалили еще двое не самых трезвых мужиков России и тоже стали высказывать свои точки зрения…

— Вот так по десять раз на дню, — с улыбкой сказала продавщица. — Люди, словно сумасшедшие. Одним не нравится, что он позорит форму российских вооруженных сил, другим — что он жертва социальной несправедливости.

— Извините, а что вы сами об этом думаете? — спросил он продавщицу.

— Ничего. Сидит человек, никому не мешает, так и вы ему не мешайте. Не хочешь — не подавай, а зачем оскорблять? Человек и так наказан жизнью… — На ее глазах показались слезы.

— Я вам оставлю денег, вы, пожалуйста, купите ему сигарет и что-нибудь горячего на обед. Если, конечно, вы можете покинуть свой пост…

— Да тут на месте все можно купить. Вон, бабка торгует горячими чебуреками, в любом киоске — сигареты…Я ему вчера перчатку принесла, но он ее не хочет надевать…

… О своей поездке к Татарину Карташов рассказал Одинцу, но тот был озадачен другим.

— Ты знаешь, что Брод исчез? Пропал. Как с горизонта белый пароход, — Одинец сделал рукой гладящий жест.

— А где Николай?

— Они с Валентином в панике и не исключают, что это продолжение разборки. Но я так не думаю, потому что банда Фикса уничтожена…

— Но чудес-то не бывает, — Карташову захотелось оказаться как можно дальше от Ангелово. — Кто видел его в последний раз?

— Вечером, как обычно, Веня отправился в свою комнату. Николай разговаривал с ним в районе двенадцати ночи. А сегодня утром Брод не явился на завтрак. Постель разобрана, часы на тумбочке заведены, кейс — в шкафу. Вроде бы никаких примет внезапного исчезновения…

— Может, и нам с тобой отсюда слинять? — не то спросил, не то констатировал Карташов.

— Мне некуда линять. Еще пару дней выждем, возможно, кто-нибудь проявится и поставит нам интересные условия.

— А там смотришь, неуловимый мотоциклист перекинет через забор ухо или нос нашего дорогого Брода?

Вопрос остался без ответа. В комнату вошел Николай — как всегда по-спортивному собран и по-военному держит выправку.

— Ну что, гаврики, будем делать? — спросил он.

— Наверное, то же самое, что делали до сих пор, — ответил Одинец. — Веня еще не появился?

— Боюсь, что сегодня… — Николай взглянул на часы, — впрочем, время еще есть…

— Мы тебе еще нужны? — спросил Одинец.

— На всякий случай будьте на месте. Я пригласил сюда еще два человека из охранной фирмы. Возможно, сегодня все прояснится. Или Брода какая-то сволочь захомутала, или он куда-то рванул по экстренным делам.

Однако к вечеру, действительно, все прояснилось. Из окна своей комнаты Карташов увидел подъехавшее к воротам такси, из которого вылез Брод. В руках у него был кейс, и Карташов вспомнил недавние слова Одинца, что кейс Брода находится в шкафу.

Карташов спустился вниз, где уже были Николай и Одинец с Валентином. Брода встретили гробовым молчанием. И он, видимо, понимая причину этого молчания, старался быть непосредственным.

— Вольно, господа офицеры! Надеюсь, в розыск не подали?

— Уже собрались, — Николай старался не смотреть в глаза шефа. — Ребята начали нервничать, а я им ничего определенного не могу объяснить.

— Это хорошо, что нервничают, бдительнее будут. Верно, Мцыри?

Карташов, кинув взгляд на кейс. Который держал в руках Брод, вспомнил, что точно такой же чемоданчик он уже видел. Кейс, без сомнения, принадлежал Таллеру, о чем свидетельствовала поперечная царапина в левом углу крышки. Карташов заметил, как Одинец тоже зырнул по кейсу напряженным взглядом.

Вечер прошел спокойно. Ужинали по семейному, и Карташов даже себя ругнул за давешние сомнения насчет Брода. После ужина они с Одинцом сыграли несколько партий в нарды и дважды выходили на балкон перекурить.

Когда Карташов уже лежал в постели, Одинец с полотенцем через плечо вышел из комнаты. И Карташов, естественно, не мог видеть, как Одинец, сунувшись в ванную, и обнаружив там Брода, сменил курс и, крадучись, вошел в комнату Вениамина. Зайдя туда, он вгляделся и подошел к бельевому шкафу. Кейс, с которым Брод вернулся из таинственной отлучки, лежал на средней полке рядом с другим, принадлежим Броду кейсом. К его удивлению, замки были открыты и Одинец приподняв крышку чемоданчика, увидел тугие пачки долларов, перетянутые тонкими резинками. Отдельно, в целлофановом кульке, поблескивал желтый металл. Осторожно прикрыв дверцу шкафа, Одинец вышел из комнаты.

Когда он вернулся, Карташов уже посапывал.

— Мцыри, ты уже спишь?

— Нет еще, только собираюсь.

— Как ты думаешь, куда ходил Брод?