Падение «черного берета»

— Забирай с собой этого… Мцыри и отведи его в заднюю комнату, — сказал Брод охраннику.

Они поднялись по не очень широкой лестнице и миновали ярко освещенный, устланный ковролитом коридор. В конце его темнело круглое, похожее на иллюминатор, окно. Рядом с ним, по правую руку, дверь с латунной внизу пластиной.

Комната была небольшая, с окном, выходящим на балкон. Через его полукруглую арку хорошо различалась часть звездного неба, свет от которого мягким колером лежал на светлых обоях, отсвечивался в небольшом настенном зеркале.

Николай зажег свет и уступил дорогу гостю.

— Можешь принять душ, по коридору, вторая дверь. Завтра утром принесу одежду… Кстати, какой у тебя размер обуви?

— Сорок второй, кроссовки можно на размер больше. Брюки…

— Наверное, пятидесятый, такой же, как у меня. А теперь разоблачайся и ложись… Все нормально, отдыхай…

Охранник ушел, закрыв за собой дверь. Карташова объяла умиротворяющая тишина.

Сняв добитые кроссовки, но не раздеваясь, он улегся на широкую с розовым покрывалом кровать. И почувствовал как усталость равномерно стала распространяется по всем телу и успокаивать его. Закрыв глаза, он думал о сестре. Он знал, где она должна остановиться. Конечно же, у своей лучшей, неизменной подруги Надьки Осиповой. Где это Бескудниково? Раньше она жила на Арбате, в коммуналке и там он бывал не один раз.

В какой-то момент, когда он ушел в дрему, услышал голоса, доносившиеся с балкона. Один из них доминировал — голос, без сомнения, принадлежал Таллеру.

— Ты пойми, это же огромные деньги даже по нынешним временам. Сейчас на международном рынке донорская почка знаешь, сколько стоит? Сто тысяч!

— Да не в этом дело, черт возьми! Мне становится как-то не по себе, у нас еще такого не было, чтобы своего человека в печку…

Карташов вскочил с кровати и, пригнувшись, приблизился к окну. Увидел колкие сигаретные огоньки и силуэты двух человек. Он узнал и второго: это был Брод, положивший руки на балконное ограждение.

— Я понимаю, тебе парня жалко, но ведь он все равно не жилец. Во всяком случае, таково мнение Блузмана, а он хирург от Бога и знает свое дело. И второе: насколько мне известно, у водителя нет в Москве родственников, так что, Веня, похороны на твоей совести, — Таллер замолчал, чтобы сделать затяжку сигаретой.

У Карташова от таких речей по спине побежали холодные мурашки. Он еще плотнее придвинулся к окну.

— Это может вызвать негативную реакцию у моих людей, — Брод явно нервничал, о чем говорила легкая вибрация голоса.

— А это, извини, от тебя зависит. Я тебе уже давно говорил, чтобы ты с каждым своим сотрудником заключил контракт — после смертельного ранения каждый из них автоматом становится нашим донором. Конечно, такие контракты обойдутся нам в копеечку, но зато каждый будет, во-первых, себя беречь, а во-вторых, сможет обеспечить материально себя и свою семью… Я предлагаю честный вариант… Мне тоже жалко твоего водителя… Я звонил в клинику, парень умер, когда его уже вносили в больничный бокс… Едва успели сделать резекцию, еще бы немного и ливер хоть выбрасывай… Василий, возможно, выкарабкается, а если нет…

— Я уже говорил с Николаем и Валентином и они в принципе не против подписать такой контракт..

— Ладно, забыли об этом! Дай завтра своему спасителю боевое задание — пусть с кем-нибудь из твоих людей съездит к Блузману и заберет оттуда тело водителя. Заодно это будет неплохой проверкой… Ты понял?

— А куда останки на этот раз везти? На Ваганьковское, что ли?

— Перестань, Веня, острить, пусть отвезут в крематорий на Митинском кладбище. Впрочем, не мне тебе объяснять нашу обычную схему. Ты когда-то говорил, что в крематории работает свой «печник»…

— «Печник» действительно есть, но после реконструкции крематория, туда надо возить только в гробах…

— Но это же не проблема! Дай этому «печнику» наличку раза в три превышающую его официальную зарплату, и он тебе родную маму засунет в огонь… А гроб ведь не проблема… В гробу даже эстетичнее…

Таллер посмотрел на часы.

— Мне, пожалуй, уже пора. У тебя есть какие-то версии насчет налета на Рижском вокзале?

— Сколько протезов мы должны рижским заказчикам? — вместо ответа спросил Брод.

— Ты думаешь, это они тебе устроили такую презентацию?

— Другого варианта у меня пока нет. Никто кроме тебя и меня не знал, что я поехал в «валютку»… Правда, водила и охранник, разумеется, знали, но об этом я им сказал за пять минут до нападения. Значит, они не в счет. Когда последний раз тебе звонили из Латвии?

— Если не ошибаюсь, в прошлый четверг. Я им объяснил нашу ситуацию, сказал, что поскольку война в Чечне почти закончилась, появились проблемы с донорами… Нет, я не думаю, что эти вышибалы прибыли из Латвии.

— Не знаю, — голос Брода потух. — Возможно, вышла какая-то накладка, меня не за того приняли. Сейчас никто ни от чего не застрахован…

— Разберись. Такая неопределенность может нам выйти боком, — Таллер щелчком послал сигарету вниз. — Сколько в дипломате было денег?

— Почти сто тысяч долларов…