Падение башен. Нова

Внезапно осмелев, он взял инструмент с колен Лео.

А страх был чувством, которое сопровождало Мышонка всю его короткую, разбитую жизнь.

Овладев инструментом, он внутренне собрался, удивляясь. Мышонок покрутил инструмент в руках.

Там, где пыльная улица, извиваясь по холму, позади железных ворот брала свое начало, Мышонок работал по ночам, разнося подносы с кофе и булочками в чайной среди множества мужчин, проходя туда и обратно сквозь узкие стеклянные двери, наклоняясь, чтобы рассмотреть женщин входящих внутрь.

Теперь Мышонок приходил на работу все позднее и позднее. Он оставался у Лео, пока была возможность. Далекие огни мигали за доками, протянувшимися на целую милю, и Азия мерцала сквозь туман, когда Лео показывал на полированном сиринксе, как надо управлять запахом, цветом, формой, структурой и движением. Глаза Мышонка начали понемногу открываться.

Двумя годами позднее, когда Лео объявил, что продал свою лодку и подумывает переселиться на другой конец Созвездия Дракона, возможно, на Новый Марс, половить песчаных скатов, игра Мышонка уже превосходила ту безвкусицу, которую Лео показал ему в первый раз.

Месяц спустя Мышонок покинул Стамбул, просидел под сочащимися водой камнями Эдернакапи, пока ему не представилась возможность на грузовике добраться до пограничного города Ипсады. Он пересек границу с Грецией в красном вагоне, битком набитом цыганами, продолжая странствия, добрался до Румынии, страны, где он родился. Он прожил в Турции три года. Все, что он нажил за это время, не считая одежды на себе — это толстое загадочное серебряное кольцо, слишком большое, слишком толстое, чтобы надевать его на палец, и сиринкс.

Два с половиной года спустя, когда он покинул Грецию, кольцо все еще было у него. Он отрастил на мизинце ноготь, как это делают ребята, работающие на грязных улицах позади магазинчика Монастераки, продавая ковры, медные безделушки и прочий популярный среди туристов товар неподалеку от величественного купола, покрывающего квадратную милю, «Афинского супермаркета», и сиринкс был у него.

Круизный теплоход, на который его взяли мыть палубу, вышел из Пирея в Порт-Саид, прошел через канал и направился в Мельбурн, порт приписки.

Когда теплоход лег на обратный курс, на этот раз в Бомбей, Мышонок был уже исполнителем в ночном клубе: Понтико Провечи, создавший известные произведения искусства, музыки, графики, выступает специально для вас. В Бомбее он сошел на берег, вдребезги напился (ему уже было шестнадцать лет) и брел по грязному, освещенному лишь луной, дрожащей и большой, пирсу. Он клялся, что никогда больше не будет играть в полную силу за деньги. («Поди-ка, мальчик, сделай нам мозаику с потолка Собора Святой Софии, а потом — фриз Парфенона, да покачай их малость!») Он вернулся в Австралию, опять моя палубу на теплоходе. Он сошел на берег со своим загадочным кольцом, длинным ногтем и золотой серьгой в левом ухе. Моряки, пересекавшие экватор в Индийском океане, говорили, что этой серьге полторы тысячи лет. Стюард, проткнувший мочку его уха с помощью иголки с ниткой и льда. И опять с ним был сиринкс.

Вернувшись в Мельбурн, он стал играть на улицах. Он проводил много времени в кофейне, куда частенько заглядывали ребята из Королевской Астронавтической академии. Двадцатилетняя девушка, с которой он жил, была уверена, что ему тоже не мешало бы учиться.

— Иди, вставь себе несколько контактов. Ты так или иначе когда-нибудь их вставишь, а тут ты получишь знания и умение применять их не для работы на заводе, а с большей пользой для себя. Ты любишь путешествовать. А после обучения ты сможешь летать к звездам или управлять строительными машинами.

Когда он окончательно порвал с девушкой и покинул Австралию, у него уже имелся аттестат киборга кораблей всех типов. Кроме аттестата у него имелась золотая серьга, остриженный ноготь на мизинце, его массивное кольцо — и сиринкс.

Даже имея аттестат, было очень трудно попасть на корабль, улетающий с Земли. Пару лет он работал на мелких коммерческих линиях, образующих треугольник: Земля-Марс, Марс-Ганимед, Ганимед-Земля. Но теперь черные глаза были полны звездным светом. Несколько дней спустя после того, как он отметил свое восемнадцатилетие (это был день, который его бывшая девушка и он уговорились считать его днем рождения там, в Мельбурне), Мышонку удалось добраться до второй луны Нептуна, откуда начинались дальние коммерческие линии, ведущие к мирам созвездия Дракона, Федерации Плеяд и даже к Окраинным Колониям, Серебряное кольцо помогло ему.

Созвездие Дракона, Тритон, Геенна-3, 3172 г.