Падай, я ловлю (СИ)

Выходит из лифта, консьерж видит нас и со всех ног бросается к двери, так ловко открывая ее перед нами, что Туманов даже шага не сбавляет.

— Классная тачка, — поглаживаю торпеду его внедорожника, когда он, усадив меня на переднее пассажирское сиденье, занимает водительское место. — Но моя лучше, да?

— Сама виновата, — заявляет нагло. — Спать в незапертой машине с ключами в замке зажигания? Еще бы вывеску на крышу поставила.

— Ну ты и… — ошалело покачиваю головой, так и не сумев подобрать достойных этого примата эпитетов.

— Родион, — представляется, повернувшись и пронзив меня взглядом. — Туманов Родион Сергеевич. Твой будущий муж.

— Что? — глупо прыскаю, тараща на него глаза.

— Муж, — повторяет скупо и кивает на ремень. — Пристегнись.

— Сначала объясни, что за бред ты несешь, — встаю в позу, а этот мерзавец резко трогается с места и сразу же дает по тормозам. — Свинья, — морщусь от боли в простреленном плече и отбитом животе, но пристегиваюсь.

— Я не вижу другого способа сохранить тебе жизнь. Зотов тебе не поверил. Борисов и того меньше. И, раз уж я втянул тебя, мне и расхлебывать.

— Забудь, — бросаю дерзко. — Ни за что не выйду за такого, как ты!

— Никогда бы не взял в жены такую, как ты, — отвечает взаимностью. — Хотя, откажись. Это будет твой выбор и моя совесть будет чиста и спокойна.

— С чего бы твоей совести вообще на мой счет переживать? — бурчу, терзаемая сомнениями. — И естественно, я отказываюсь.

— Вот и славно. А теперь заглохни, мне нужно подумать.

«Козел», — награждаю его мысленно и отворачиваюсь к окну.

Мутит там что-то, а мне мучайся. Я правду рассказала, почти всю, с какой стати кому-то на меня сезон охоты устраивать? Сижу, размышляю и тут до меня доходит.

— Ты просто опасаешься, что я кому-нибудь расскажу, что там был ты, — ехидно сообщаю результат умозаключений.

— Расскажешь — убьют обоих.

— А меня-то с чего?! — взвизгиваю нервно.

Туманов морщится от моего вопля негодования, но поясняет спокойно:

— С того, что никто не поверит, что мы не заодно.

— Почему это? — вскидываю подбородок. — Даня точно поверит!

— Даня не поверит первым, — хмыкает. — Ты вполне подходишь под портрет мстительной стервы.

— И в чем же заключается моя месть? — кривляюсь, но разговор, вопреки здравому смыслу, кажется интересным.

— Переспать с другом, по меньшей мере.

— Я скажу, что ничего не было!

— А я — что было.

— С какой стати?! — снова выхожу из себя и вдруг замечаю, что он пытается не засмеяться, пряча улыбку под бородой.

— Не одному же мне помирать, — бросает на меня игривый взгляд, а я растерянно хлопаю ресницами.

— Ты чудовище, — заявляю убежденно.

— Я чуткий и терпеливый. И совершенно неважно, что мы оба скажем. У этих двоих собственное мнение. И один из них проворачивает то, что мне категорически не нравится, а значит, поспешит избавиться, не особенно вдаваясь в детали.

— Чем?

— Не вникай.

— Ты втянул меня в какое-то болото и даже палки не кинешь? — возмущаюсь, не особенно задумываясь над формулировкой.

— Могу. Если попросишь, — ухмыляется Туманов и только в этот момент до меня доходит, о какой палке он.

Отворачиваюсь к окну, пряча свое покрасневшее от негодования, обиды и стыда лицо.

— А жениться на бывшей друга — это нормально?

— Не такие уж мы и друзья.

Поворачиваюсь, бросая на него недовольный взгляд.

— Ты нарочно меня путаешь.

— Верно. Чтобы ты даже не думала совать свой хорошенький носик туда, где по нему получишь.

— Это я-то сую?! Я вообще спала! Ну ты и…

— Я извинился. И предложил временное решение, пока не разберусь. Выбор за тобой.

Возмущенно фыркаю, не найдя слов. А со мной такое, вообще-то, нечасто случается.

— Приехали, — сообщает через пару минут, тормозя у обычной девятиэтажки. — Сиди.

— Первая помощь в машине? — кривляюсь едко, но он игнорирует, захлопывая дверцу.

Обходит машину, открывает дверь с моей стороны и протискивается в салон, отстегивая мой ремень.

— Я пойду сама, — артачусь, глядя прямо перед собой.

Туманов и это игнорирует, осторожно приподнимая мою правую руку и пристраивая на своем плече.

— Уймись уже, — вздыхает рядом с моим лицом, — и дай тебе помочь.

Поднимаемся на самый последний этаж. Туманов ногой долбит в дверь и через тридцать секунд нам открывает заспанный худощавый мужчина, путаясь в собственных очках.

— Не суетись, — осаживает его Родион.

— Простите, Родион Сергеевич, — мужчина справляется с очками и сканирует меня быстрым внимательным взглядом. — Ерунда, — улыбается довольно.

— О чем и речь, — поддакивает Туманов, проходит, разувается.

Вслед за мужчиной идет по узкому коридору, заполняя нами все свободное пространство. Проходит в просторную светлую комнату с больничной обстановкой и идет прямо к окну, рядом с которым стоит кушетка.

Вижу шпили высоток вдалеке и утыкаюсь носом в его грудь, справляясь с головокружением.

— Настолько плохо? — вздыхает, не спеша перекладывать меня.