Падает снег

– Я? Я к Беленко! – наигранно весело отвечал Андреев, пританцовывая. – Вас не предупредили? Я буду рецензировать ее дипломную работу, мы договорились о визите на это время. Ее что, нет дома?

– Н-нет, я дома одна… – часто моргая, я опустила глаза и снова их подняла.

Наши взгляды встретились слишком открыто. И я поняла, как ему неловко и холодно одновременно; как он колеблется, решая, что предпринять в этой глупой ситуации: уйти и звонить Вике, ругая ее за непунктуальность, или напроситься войти и подождать ее здесь. И было видно, что он подумал, будто сильно мне неприятен, будто я не рада ему и не пущу в квартиру. И мне вдруг стало так жалко его, в этом его хлипком, тонком пальто, слезшей на глаза шапке и растрепавшемся шарфе. Ведь он не виноват, что пришел к назначенному сроку. Но Вика могла бы предупредить меня.

– Простите, я идиотка, – негодуя на собственную негостеприимность, я хлопнула себя по лбу и отошла в сторонку. – Зайдите, Максим Викторович, я же вижу, Вы замерзли.

– Да ничего, ничего! – преподаватель замахал руками. Сейчас еще скажет, что ему вовсе не холодно и у него вообще бычье здоровье. Ох уж эти мужчины. – Не хочу Вас тревожить, сейчас вот позвоню ей…

– Входите, прошу Вас. У меня сердце кровью обливается, – схватив его за рукав, я всё же втянула мужчину внутрь и закрыла сквозящую дверь.

– Да я же… – запротестовал было он.

– Позвонить ей можете и в квартире, – тоном полноправной хозяйки заявила я.

– Вам правда удобно, что я вот так ввалился? Вы все же были не в курсе, как я понял… – снимая шапку и приглаживая давно не стриженые волосы, с неподходящей для его внешности робостью спросил Андреев.

– Ввалились? – засмеялась я, и он улыбнулся, глядя на меня. – Скорее это я Вас заставила. Не говорите глупостей, лучше снимайте верхнюю одежду и отогревайтесь, а потом разберемся.

– Ладно, ла-адно, – со смирением в голосе протянул Андреев и стал разматывать шарф, освобождая раскрасневшуюся шею.

По правде говоря, этот визит несказанно осчастливил бы меня с год назад, когда Андреев Максим Викторович еще только стал мужчиной моего сердца, так сказать, временной пассией. Он преподавал в нашем университете, и при первой встрече произвел на меня колоссальное впечатление. Да и не может мужчина с такой внешностью и, что немаловажно, таким воспитанием, не произвести впечатления. Однако все это вспоминается мне теперь как туманный пережиток далекого прошлого, к которому я отношусь с холодной насмешкой.

– Вешалки у нас тут нет, так что давайте вещи мне, – попросила я Андреева, пока он стаскивал пальто с задеревеневшего тела. Словно послушный ребенок, он со светящейся улыбкой отдал мне все, что снял, и остался стоять, не зная, куда деть себя и свои пустые руки.

– Шапка и шарф мокрые совсем, – заметила я, окончательно входя в роль матери, отчитывающей непутевого сына за слишком долгую гулянку на морозе.

– Ну так снег валит, не останавливаясь, – оправдался Андреев и покорно улыбнулся.

– Повешу на батарею, пусть подсохнет, – решила я. – Так, Вы пока разувайтесь, вон тапочки, обязательно обуйте их, у нас плитка холодная, и ждите меня на кухне.

– Но где… А, впрочем, пойду на запах, – Андреев полностью смирился с тем, что ему придется остаться до выяснения обстоятельств, и кажется, уже был не против. По крайней мере, моим приказам не сопротивлялся.

Когда я развешала его вещи в зале, попутно размышляя, что веду себя слишком фамильярно с сорокалетним преподавателем, и вернулась на кухню, тот сидел за столом и уже заканчивал телефонный разговор. Я щелкнула кнопкой электрического чайника и, развернувшись к столу спиной, помешала суп, продолжая раздумывать.

– Ну что там? – осторожно спросила я, потому что тон его прощания мне не понравился – так говорят, когда сильно чем-то недовольны.

– Да ничего хорошего, – ответил Андреев и принялся яростно растирать себе шею до красных полос от ногтей.

Он поджимал губы и колебался, порываясь подняться и уйти. Ему было неловко. И, что странно, я не ощущала ничего подобного. Я даже самую малость не была смущена. Поэтому решила и его успокоить, а заодно выяснить ситуацию.

– Максим Викторович. Если Вам так неприятно в моем присутствии, можете уйти. Но если дело не во мне, и у Вас нет ко мне неприязни, то знайте: Вы мне ни капли не мешаете. Не надо чувствовать себя лишним, или дураком каким-нибудь, без права ворвавшимся в чужую квартиру. Идет? – говоря это, я меланхолично помешивала суп и, видимо, заразила Андреева своим спокойствием.

Щелкнул закипевший чайник.

– Ладно, – кивнул Максим Викторович.

– Ну, что там Вика? – я стала наливать ему чай, как-то непроизвольно для себя решив, что ему нужен сейчас именно горячий чай, обязательно с медом и лимоном, чтобы не простудился.

– Говорит, из-за снегопада весь транспорт стоит, – начал рассказывать Андреев, внимательно наблюдая, как я размешиваю мед и затем отрезаю солидную дольку лимона. – Вот. И она в пробку попала.