Пача number two (СИ)

И у меня сразу же перестали заказывать ручные пулемёты. Хорошо, что хоть упээмы продолжают закупать. Каждую неделю по три штуки я их отправляю.

Ну что ж… Раз не берут ручники, значит мы за их счёт увеличим производство другого оружия, тех же пистолетов, например.

Всё равно ведь мне придётся менять номенклатуру выпускаемого товара.

Армия перед этим уже частично ограничила закупки пистолетов-пулемётов, так теперь ещё и от ручных пулемётов отказалась.

Нет, их не убрали вообще из войск, но в связи с начавшимися переговорами о мире новые закупать уже перестали. Пулемёты-то эти трофейными японскими патронами питаются…

А когда мир настанет? У японцев прикажете патроны для них закупать?

Так что нечто подобное я давно уже ожидал. Потому и свой патрон для них придумал. И если мой патрон примут на вооружение, то тогда возобновить выпуск пулемётов с совсем небольшими изменениями не составит большого труда.

И в решении этого вопроса я очень сильно надеюсь на ВэКа Михаила. Ведь даже если ручные пулемёты вместе с акмами только для одной лишь кавалерии примут, то и в этом случае я буду очень доволен. Так как кавалерийских частей в России сейчас предостаточно.

А потом, глядишь, их и для пехоты примут на целых полвека пораньше.

Хорошо было бы…

Только вот не совсем уверен я в этом. В высших-то штабах до сих пор те же самые генералы сидят, что и раньше там были.

Хоть отстреливать их начинай для пользы дела…

Газетчики сейчас очень хорошо зарабатывают на горячих новостях о текущих мирных переговорах. Каждый день печатаются различные обзоры и репортажи о них.

Народ ждёт результатов…

И вот, в первых числах сентября абсолютно во всех газетах был опубликован мирный договор, заключённый между Российской и Японской империями.

Согласно этому договора Корея теперь отходила под юридическую ответственность Японии. Маньчжурия же оставалась под патронажем России. Ляодунский полуостров вместе с Порт-Артуром так и продолжал оставаться в русской аренде.

По этому же договору Корейский и пролив Лаперуза оставались свободными для прохода любых кораблей и судов обоих стран.

Ни одна из воевавших стран так и не добилась поставленных перед собой целей.

Но хоть воевать они перестали. Вот мы все и отпраздновали конец этой войны…

— Дядька Пача, там иногородний вашего Ваську избил и штык у него забрал!

— Что?!

Я сидел, как раз вырезал своему сыну деревянный автомат, а тут такая новость!

Так с этой деревяшкой в руках я и побежал вслед за Стёпкой, что принёс мне эту весть.

Выскакиваю на улицу, а там картина маслом! Метрах в ста от нашего подворья собралась уже небольшая толпа в человек десять и нескольких мальцов. Гомонят что-то. Руками машут.

Я подбегаю поближе и вижу, как Настя отводит в сторону всего вываленного в пыли моего Ваську, а тот задирает голову вверх, стараясь унять текущую из носа кровь.

Толпа примерно поровну поделена на иногородних с Выселок и на станичников. А между ними стоит какой-то бородатый мужик лет сорока-сорока пяти и размахивает Васькиным штыком. Да ещё и орёт что-то матерно.

Какая-то баба пытается этого мужика успокоить, но тот, похоже, уже зенки свои залил и сам чёрт ему не брат.

— В чём дело? — обращаюсь я к этому мужику, — почему ты у моего сына мой подарок забрал?

— Да пошёл ты на х*й! Нехер всяким гадёнышам с ножиками бегать!

— Это ты сам у меня сейчас туда пойдёшь! Немедленно верни моему сыну штык!

— А то чиво? Сам заберёшь? Ну так забери попробуй! Чиво не забирашь-то? Или сабельку свою в хате оставил?

— Я тебе и без всякой сабельки сейчас башку сверну! Верни оружие по-добру, по-здорову!

— Триша! Да отдай ты мальцу его ножик! Не связывайся! — голосит баба.

— Заткнись, дура! — рявкает на неё мужик и глумливо обращается ко мне:

— Дык ты можешь и выкупить у меня энту сабельку, ежели она так сильно нужна твоему недоноску…

— Ты её и так сейчас вернёшь, без всякого выкупа…

— Тады держи! — и мужик с размаху, как топором, рубит меня штыком сверху.

Я прыгаю ему навстречу, одновременно отбивая деревяшкой штык и перехватывая его другой рукой. Закрутившись, вырываю оружие из руки мужика и с разворота, снизу вверх вгоняю ему в живот по самую рукоятку.

И тут же выдёргиваю…

Толпа ахнула!..

Мужик удивлённо посмотрел на окровавленный штык в моей руке, на свои руки, затем на свой живот…

Его ноги подкосились и он ничком рухнул в пыль.

— Я ж говорил, что ты сам мне его отдашь, без выкупа…

И я вытер измазанный кровью штык о рубаху мужика, пытаясь успокоиться.

Вот же блядство! Ну напился ты, так иди ж, сука, проспись! Нет же, на «подвиги», блять, потянуло…

А иначе я тоже не мог… Тогда б он или меня самого, или кого другого мог бы убить…

Вот же блядство…

Баба, которая до этого уговаривала мужика вернуть мне штык, села прямо на землю и завыла…

— Трифо-он! Говорила ж я тебе-э! Не пей…

— Что тут произошло? — спрашиваю окружающих.