Paбoтa нaд oшибкaми

Внешность женщины была заурядной для агарянки: немного раскосые ярко-жёлтые глаза на округлом лице, огненно-рыжие густые волосы, аккуратные маленькие клыки слегка выглядывали из-за пухлых губ. Она была крепко сложена, но не склонна к полноте. Фигура её приятно радовала взгляд, хоть и была далека от идеала. Всё в ней было просто и умеренно. Бёдра её были в меру широки, четыре упругие как резиновые мячи груди — в меру велики. Но было в ней нечто такое, что притягивало к ней мужские взгляды. Может быть, её манера держаться? Как бы то ни было, но её невзрачный на первый взгляд образ был настоящей ловушкой, попав в которую по неосторожности однажды можно было увязнуть так, что с того момента и самые яркие красавицы переставали существовать для несчастной жертвы её очарования. Пять лет назад такой жертвой стал Шедареган — её супруг и Император, бывший в то время первосвященником. Но, в отличие от всех прочих жертв обаяния Жадит, так звали женщину, Шедареган не получил отказа. Жадит ответила ему тогда взаимностью, и вовсе не по причине того, что он был первоархипатритом, а она — всего лишь дочерью инженера, его подчинённого. Шедареган понравился ей потому, что был высок, красив, умён и… прогрессивен. Будучи священником, он держался весьма по-светски и не стеснялся в выражениях. Харизма Шедарегана и без высокого положения делала его объектом внимания многих женщин. И неудивительно, что Жадит не оказалась равнодушна к ухаживаниям вызывающе молодого первосвященника, обращавшегося с ней как с равной, вопреки церковным законам и правилам. Между ними вспыхнула искра, быстро превратившаяся в пламя пожара, и огонь этот продолжал греть их союз вот уже пять лет, из которых последние два они были женаты.

Среди агарянской знати можно было найти, если и не сотни, то уж точно десятки превосходивших Жадит красотой аристократских дочек: белоглазых, беловолосых, длинноногих и даже неглупых. Но ни одна из титулованных красавиц не стала женой Шедарегана. Жадит была для него особенной. Император Шедареган любил молодую жену и даже не задумывался о второй и третьей, или о том, чтобы завести фаворитку.

Со времени, когда Аиб-Ваал покинул Агар, прошло уже больше года. Многое с тех пор изменилось. Многое ещё предстояло изменить. Агар был ещё далёк от того мира, каким его хотел видеть Учитель. Но Шедареган сделает всё, что в его силах, чтобы приблизить Агар к идеалу, имя которому — Аиви.

До того как Шедареган с супругой, министрами, бизнесменами, журналистами и прочей знатью оказались на борту Эльлии, Аиб-Ваал много говорил с ним о своём мире. Часто они разговаривали в присутствии одной только Жадит, но иногда к ним присоединялись назначенные Аиб-Ваалом после переворота министры. Агримабар, Шибахразаг (известный также как Святой Отец), Керг-Хагрип (он же Ветер), Рамт-Когр (он же Шахтёр), Моргоз, Абафагиб, Бругорд — не так давно за их головы ССКБ обещала немалое вознаграждение. Обычно такие разговоры велись в каменной ротонде в зимнем саду патриаршего дворца и сопровождались демонстрацией голограмм. «Ангел Хранитель» Учителя зависал под крышей ротонды и проецировал изображения посреди собравшихся. Внутри дрона была неисчерпаемая бездна информации.

Шедареган не переставал удивляться тому, насколько сложна была эта машина. По словам Аиб-Ваала, помимо уже имевшейся в памяти дрона информации, дискоид мог вместить данные всех агарских компьютеров, помноженные на двенадцать десятков.