p1ebjr3gk5fsd1co1r1d1q1s1hts4

послала. Что он там еще принес? Сирень? Как на 9 мая. Сирень и

нарциссы. Ну да, конечно. Вылитое тебе 9 мая. Не удивительно, что он ассоциирует ваши отношения с Великой Отечественной

Войной: маленькое недоразумение в виде СССР случайно

победило Великую Германию, воспользовавшись ее секундной

слабостью и потерей бдительности.

Стр. 33

Игорь устроился на работу оператором, и уже третьи сутки ему

снится, что он забывает открыть объектив перед съемкой. А

сегодня прилег днем, и приснилось, что подходит к нему

директор телеканала и говорит: «Вы знаете, как хорошо, что вы

не открыли объектив. Какой все таки мудак наш президент, такого только закрытым объективом и снимать». Проснулся, и

сразу как-то понял, что судьба к нему благосклонна, все в

порядке, он на своем месте.

Стр. 34

У нас дома есть кондиционер. И еще я над кроватью наклеила

светящиеся звездочки, - говорит Ира, а он смотрит на нее и

улыбается. Хочет потрогать каждую ее веснушку – настоящая

или нет. А если сотрется. Как приятно, что она не замазывает их

тональным кремом. А что если подуть на них? Разлетятся? Нет, надо сначала проверить – свежее ли дыхание.

Было бы им лет по 18 – хотел бы просто выебать, а в 12 еще

теплится на сердце какая-то романтика, хотя он уже отметил, как

она сексуально наматывает на нос рыжие кудряшки и щурится, смотрит сквозь них на доску. Там написано сегодняшнее число, которое он, конечно же, не обведет в календарике на линейке, а

хотелось бы. Но потом пацаны спросят – что это? Придется

врать. Не скажешь же, что это день, когда захотелось потрогать

ее веснушки. А любовь со лжи начинать нельзя. Впрочем, как и

из трусости. Это ему батя говорил, когда уходил навсегда к тете

Рае, нашей участковой докторше.

Стр. 35

Если бы я жила в Шостке, то вечно бы ошивалась в 5 утра на

вокзале ст. Воронежской. Оттуда всегда уезжают сонные

смешные люди. Они такие дохлые, слабые, как будто только

выродились на свет, но уже были приставлены к чемоданам с

трусами и зубной щеткой. А еще там много цыган, бомжей, попрошаек. Эти вызывают симпатию. В них есть что-то от собак

– верных, хоть и кусачих. И вот я бы ходила на тот ж/д вокзал, как Диккенс, который в свое время ошивался под моргами, потому что его вдохновляли трупы. Ну, были бы у нас такие

открытые морги – и я бы ходила. А так только вокзалы и дом

культуры.

Стр. 36

Ее мама думала, что теперь, когда в доме появился мужик, ей

будет с кем выпить и стихи почитать, об искусстве поговорить. А

я, ты ж знаешь, не по этим делам. Я землю люблю, картошку

садить люблю. Рассада у меня мировая. Что угодно есть, даже

белые огурцы. Португальские. Она теперь Ире выносит мозг

постоянно: «Если бы я знала, что ты выйдешь замуж за агронома

– я бы лучше аборт сделала». А деревенские все пьют. Она

думала – уедем с Ирой в деревню, я там пущусь во все тяжкие, да

не тут то было. Я как посмотрю, как они там все в селе мрут, говорю теще: «Вы с таким аппетитом к крепким алкогольным

напиткам скоро ничем не будете отличаться от

среднестатистического деревенского алкаша, а я в вас верю, как в

нормальную женщину», на что она наливает себе еще 50, закусывает добрячим шматом лимона, выдыхает и показывает

мне такую огромную казацкую дулю. Прям дулище такое, дуло, я

бы сказал. Вот тебе, говорит, зятек. А когда не в настроении, еще

и плюнет на нее, для пущего эффекта. Я вообще не пойму, как

это прожить всю жизнь в пгт и к земле не приучиться?

Стр. 37

у меня был ПМС, а меня отправили по работе на конференцию, где обсуждали тему развития города. И такие у всех ебла

лощеные, все улыбаются, аж противно. И все говорят о деньгах и

о патриотизме. Начали проводить опрос в такой игровой форме, мол, если бы вам дали миллион, что бы вы прежде всего сделали

для города? А я встала такая и говорю: «Дайте мне миллион, и я

кучу наложу на ваш город, и листом рябиновым прикрою.

Пидарасы, - говорю, - строите тут из себя икону

благотворительности. Да на хую я б вас всех тут вертела, если бы

мне миллион дали. Я бы уже на Кубе матэ сьорбала и в жопу

питательный крем втирала». Потом мне вечером директор

звонит, говорит, мол, Катенька, может вам отдохнуть надо?

Давайте я вам отпуск дам, только не уходите в загул, вы нам еще

нужны с вашим креативом. А я прям ржала до ночи. Это ж надо, думаю, вырядить такое. Еще и рябиновым листом. Чего хоть

рябиновым – хуй его знает?

Стр. 38

В школе, когда проходили «Страшную месть», мой сосед по

парте обосрался. Ну, вряд ли он из-за фантазии Гоголя, просто, может пукнуть легонько хотел или в туалет по правде припекло, мало ли. Он все крутился, крутился, а Татьяна Николаевна ему

все замечания делала, мол, куда ты, Лешик, мать твою дрыном, я

тут читаю как раз, когда мертвецы руки к небу протягивают. И он

обосрался. Так нам потом даже сочинение на тему «Страшная

месть» отменили. Я щас даже не знаю, есть ли в программе

современной школы это произведение. Еще бы Бодлера этого

убрали, Гете. Нахуя оно надо? Мы в школе учили про какую-то

трубку Гайяваты, про какие-то цветы зла. Что это такое – по сей

день не пойму. Как из тумана потом выходишь из класса, и