P.S Бывшие

Итак, как мои догадки, что именно с Анитой Фирсов собирался завязать отношения в тот момент, когда мы познакомились, никуда не делись, то только подлили масла в горящий огонь.

Не может ведь быть так, что человек, который вызывал чувства, резко перестал интересовать?

Диана – когда-то это имя отзывалось в груди щемящим теплом и искрящей радостью. Мою крёстная и, по совместительству, женщина, которую считала прямым примером для подражания.

Ровно до того момента, пока не поняла, что единственное, что способен нести этот человек – боль и разрушения.

Она была самым близким другом сразу и для матери, и для отца. Даже не знаю, кто из них первый обрёл знакомую в лице Дианы.

Такая уверенная, весёлая и жизнерадостная, что я до жути обожала то, как часто она приходит к нам в гости. С ней чувствовалась сильная эмоциональная связь и привязанность.

Намного сильнее той, что была у меня с родителями.

Видимо, именно в этом кроется причина, по которой беременность Дианы так сокрушительно ударила именно по мне.

Её беременность от моего собственного отца.

Помню лишь то, что настали действительно тёмные времена. С огромной дырой в сердце мне изо дня в день приходилось успокаивать мать, которая, казалось, и жить больше не способна. Главной целью было отвлечь её от нового пристрастия, потому что алкоголь незаметно начал появляться в нашем доме с жутким каждодневным постоянством. И это до колик пугало меня, которая ничего особо сделать не могла.

Если мать нашла спасение в алкоголе, то я буквально каждую секунду погибала внутри от разъедающего чувства безысходности, страха и предательства.

Ненавижу вспоминать такие моменты, потому что мгновенно ощущаю ту моральную и физическую боль, через которую пришлось пройти детскому сознанию, впервые узнавшему о том, насколько люди могут быть гнилыми и способными на подлейшие, отвратительные поступки.

Фирсову никогда не рассказывала об этом именно потому,что даже воспоминаниями возвращаться в те времена казалось чем-то отвратительным и грязным.

Да и Аниты в целом не присутствовало в нашей жизни, Влад умело отгородил её сразу же, как понял, что для меня девушка – явный раздражающий фактор.

Вот только ревность от этого никуда не девалась. Мне везде чувствовался подвох.

А в те пару раз, когда Анита позвонила Владу вся в слезах и попросила, чтобы он просто поговорил с ней, потому что той необходима моральная поддержка, стало причиной самых громких наших скандалов.

Пускай, причина нашего развода крылась не только в этом.

26

Наши дни

Влад даёт о себе знать ровно в тот момент, когда бросаю на себя оценивающий взгляд в зеркале и, довольная, улыбаюсь.

— Доброе утро, — говорит он, улыбаясь уголками губ, но отчего-то ощущаю, что искренности в этом маловато.

— Доброе, — едва киваю головой в ответ.

И настроение тоже скатывается ниже нуля.

— Тебе не кажется, что твой план может провалиться?

— Что именно ты имеешь в виду? — Влад явно выглядит усталым.

А мне не удаётся полностью держать эмоции под контролем, отчего и вправду ощущаю себя сварливой и до жути ревнивой женой.

Естественно, мне не привыкать, но и быть тем, кем уже полгода не являюсь – не сильно горю желанием.

— Ты хочешь, чтобы родители поверили, что мы по-прежнему муж и жена, а сам ночуешь непонятно где, оставаясь в их доме.

Глубоко сознание полоснуло тем, что сейчас я явно даю намёк на спальню Аниты. Своим осуждающим взглядом и тоном.

Чёрт возьми, откуда только берётся во мне эта ерунда? Даже ведь мыслей таких не возникало, пока Фирсов не зашёл в комнату такой уставший и явно безэмоциональный.

— Всю ночь я провёл за ноутбуком, Романа. Потому что дела у фирмы совсем не клеятся, и я выбрал не самый удачный момент для поездки к родителям, — его взгляд обдаёт холодком, который мгновенно проходит по всему телу. Уловил в моих словах непрямой намёк, и ему явно не понравилось. — И в целом, после твоего вчерашнего вопроса было мало желания возвращаться сюда.

— Что не так было в моём вопросе?! — несмотря на то, что ощущаю укол вины за свой недавний осуждающий тон, вспыхиваю с новой силой.

— В том, Романа, что ты задаёшь такие вопросы лишь тогда, когда мы успели собственноручно всё разрушить. Почему у тебя не возникало желания спрашивать об этом, когда ещё был шанс всё исправить? — он явно сильно зол, пускай пытается и не выдавать этого.

Стоит с серьёзным лицом и ладонями в карманах, явно сжатыми в кулаки.

— Ты сейчас меня во всём обвиняешь, да? Сам-то ничуть не лучше, — повышаю голос, намекая на то, что не я одна в наших отношениях ревновала.

— Хочешь поговорить подробнее о своих манипуляциях с помощью Миши, на которые я вёлся как дурак? — ухмыляется, но ничего весёлого в этом совершенно нет.

Становится стыдно. Когда я особенно сильно ревновалаВлада, то нарочито сильно подчёркивала тот факт, что иду гулять с Ионой и Мишей.

Зная о том, что Фирсову неприятно моё общение с ним. Назло, чтобы дать понять, как я ощущаю себя в такие моменты.

Правда, только сейчас понимаю, что сам Фирсов никогда целенаправленно не шёл на встречу с Анитой.