П. А. Столыпин

Душка, мне так хотелось бы знать, что-то в эту минуту в уютном Твоем уголке? Верно, сидишь и читаешь моей Матульке. А Наташа и Еленочка уже раздеваются, Олёчек в рубашонке моет руки, а Арий⁵ тихо себе спит. Всех милых, дорогих осыпаю поцелуями, и Тебя, милую, давшую мне благословенную мою семейку, крепче и больше всех. В воскресенье после обедни отслужу в церкви молебен о вас всех и о Твоих. Надо дать заработать здешнему священнику, который очень мне понравился и, говорят, хорош. После обедни съезжу к Шульцу в Мамыково; сегодня написал ему с кучером, отвезшим Алешу, чтобы узнать, будет ли он дома. Алеша советовал прибавить Цинку жалованье, но я думаю на первый год для поощрения дать ему 50 р<ублей> награды. Прибавить всегда успеем. Целую Тебя, Христос с Тобою, хорошая моя, добрая, Оля, милая.

13 августа 1903 г., Саратов⁴

Дорогая, милая, я так счастлив – сегодня телеграмма, что все здоровы, и письмо, что Адинька⁶ улыбай<ется> и сходил хорошо. Меня по правде смущала Твоя боль в паху – ох, когда Ты будешь со мною, так буду покоен, это просто будет рай, и мне этот новый чистенький дом кажется будущим эльдорадо.

Пусть не гнетут Тебя мрачные мысли и предчувствия. Есть Бог, и обращение к Нему рассеивает все туманы. Надо жить хорошо, и все будет хорошо.

С радостью, мой ангел, приеду за Тобой в Москву. Стремлюсь к Тебе всеми силами души. Единственный тормоз во всем – это деньги. Я боюсь тратить лишнее. Тут все так дорого, или я не умел. Вчера обедало 2 человека, и счет поваришки 9 р<ублей> 65 к<опеек>. А обед из 4 блюд и пирожное, компот из яблок с черносливом.

В дом решил не ходить до среды, т. к., бывая ежедневно, нельзя судить об успешности. Теперь я задаю работы – лестницу через 3 дня и т. п. – и проверяю. В детских начали оклеивать обоями.

Что мне Тебе писать про себя? Кроме службы, ничего. Открыли театр, но я не был. Скучно все пробирать. Приходится очищать полицию и всех подтягивать. Завтра воскресенье – еду дня на два в уезд тоже пробирать полицию. 20-го числа созываю съезд исправников для разрешения разных вопросов по введению новой стражи. Потом у меня после 20-го еще срочная работа по губернской реформе, а в конце месяца думаю проехаться по Саратовскому уезду, в котором еще не был. Это займет с неделю. В это время перенесут всё в новый дом, а потом ждем Тебя, свет моей жизни, радость моей души, и пойдут ласковые, чарующие теплые для сердца дни с Тобою, моею горячо любимою, и детками нашими. Любовь и труд – вот залог счастья в жизни.

Твой.

Откуда все узнают? Полициймейстер меня сегодня удивил, спрашивая: ведь это комната Марьи Петровны?

12 октября <1903 г.>, Саратов

Дутик, я теряю голову – стук, гам, рабочие, все еще красится, подмазывается, заканчивается, и просвета не видно.

В одной из детских (в которой часть отобрана под лестницу и кот<орую> Ты думаешь отдать M-elle Sandy⁷) хотят еще перекрашивать пол, но я не хочу позволить, т. к. боюсь, что не высохнет и будет запах.

Завтра жду прислугу – купил 4 кровати и очистил для них комнату. Комната Казимира⁸ и Вацлава еще не готовы, завтра ее только оклеивают. В столовой снимут леса и начнут оклеивать во вторник. Мебель из Москвы выслана только 11-го, и не знаю, когда придет. Вещи из Колноберже, пеленальник и вообще вся вторая партия еще не пришла. Тебе придется жить на бивуаках.

Все пишу неутешительные вещи, но постараюсь что могу уладить и недоконченное наше гнездышко согреть любовью своею, чтобы Ты не заметила дефектов, которых масса.

Я посылаю тебе телеграмму про часы, так как в классную я повесил часы из старого дома, а столовая и лестница так красивы, что туда надо хорошие часы.

Я часто думаю про штейна и до тех пор не напишу его фамилии с большой буквы, пока не получу утешит<ельных> известий. Я шучу, а мне бесконечно больно, когда я думаю, что у всех деток может быть нужда в операции. Сегодня воскресенье, сидел у своего друга Гермогена. Я еще недели 2 после Твоего приезда думаю по утрам ходить принимать доклады и просителей в канцелярию, пока у нас все еще не устроено, но меня даже днем в воскресенье ловят между сундуками. Принял ли Алеша Седлец? Я его крепко люблю и желал бы для него русскую губернию, но пока не советую отказываться. Люблю, Твой.

Целую ручки Маме и обнимаю Сашу.

17 октября 1903 г., Саратов

Ангел, сегодня от Тебя нет письма, и я начинаю беспокоиться – может быть, я не так понял телеграмму и у Тебя не аферы, а какая-нибудь болезнь. Сегодня 17-е, день Твоего предполагавшегося приезда, и мне грустно, что я один. Если это аферы, то это, конечно, лучше, так как тут, в неустроенном доме, Ты бы хуже натрудилась бы. Ах, ангел, только бы я Тебя увидел здоровую.

Тут я все сержусь – мне все кажется, что ничего не подвигается и ничего не будет к Твоему приезду готово. Маляры кончают завтра сени, паркетчики кончены, но еще по комнатам проводят звонки, еще не кончены перила у винтовой лестницы.