Ожог

2003 года».

— Убери, сдалась тебе эта мерзость…

Дмитрий засмеялся и спрятал тетрадь во внутренний карман куртки.

— Представь, да, она в могиле уже сгнила, а волосы здесь. Может, в них есть живые клетки.

— Ты псих, никак больше скажешь, — улыбнулся Максим. — Зациклился…

Кочнев подошел к порогу открытой двери и обернулся, опуская взгляд.

Потоптался, почесывая кончик носа, — знак, что он смущен.

— Слушай, я чего приходил-то вчера. Ссуди мне деньжат, а, очень надо.

Сколько можешь… Сам понимаешь… я совсем никак, на мели…

Максим уже думал об этом и посчитал, что приятель то ли не решается, то ли необходимость в деньгах отпала. Писатель ободряюще улыбнулся.

— Не вопрос. — Снегов направился в кабинет, чтобы залезть в кубышку, где хранил текущие капиталы. Он считал, что так успокоит свою совесть.

Скорее всего, они будут пропиты, подумал писатель. Максим ничуть не сомневался, что делает правильно, идя приятелю навстречу. Но это меня не касается… В конце концов пусть живет своей жизнью.

— Но только месяц придется подождать, скорее всего, раньше не получится, — сказал Кочнев вослед.

Максим махнул рукой.

— Забудь. Назад не возьму. Мы же друзья.

Кочнев засмеялся. Звук из его горла вышел скрипучим, неприятным, как скрежет ногтей по классной доске. Максим вздрогнул.

Глава вторая

1

Солнце вышло из-за туч, осветив брусчатку на Площади Пятого года. Чисто вымытые под дождем камни заблестели полированными боками. Дина, сидевшая в трамвае у окна, почувствовала на правой щеке тепло солнечных лучей. Блики заиграли на стеклах едущих параллельно трамваю машин. Из заднего окна одной из легковушек высунулась лохматая собачья морда. Кажется, миттельшнауцер.

Псина оглядывалась по сторонам. Облизнула нос.

Дина улыбнулась, коснувшись стекла кончиками пальцев, и тут к ней пришла идея выйти на ближайшей остановке и прогуляться. И хандру как рукой сняло.

Ее не удивляла смена настроений. После мрачной сосредоточенности она внезапно почувствовала душевный подъему.

Дождевые тучи, кажется, рассеялись окончательно, серые обрывки у горизонта городу ничем не угрожали. Скорее всего, причина в именно погоде.

Сидеть в душном вагоне вовсе необязательно. В ее распоряжении уйма времени, домашнее задание не отнимет больше получаса, о нем можно вообще не думать — все-таки еще только четвертое сентября и многие предметы еще не начались. Лучше всего сейчас повалять дурака, насладиться хорошей погодой.

Сквозь маску осени проглянуло лето. Пока оно не ушло окончательно до следующего года, надо пользоваться моментом. Солнечный свет отлично борется с депрессией — доказано на личном опыте.

Дина поднялась со своего места, осмотрела полупустой трамвай, покачивающийся, точно корабль на волнах. Грохот колес по рельсам, конечно, водил на нет эту ассоциацию, но никто его не замечал.

Женщина-кондуктор сидит возле средних дверей с закрытыми глазами. Дина пробирается к выходу, хотя до остановки еще далеко. Позади остается здание городской администрации, перекресток, консерватория и колледж.

Трамвай мчится через плотину. Вода в Исети искрит, струи фонтана распадаются в воздухе на миллионы капель. Днем вдоль воды прогуливается мало народа, к вечеру их количество увеличится многократно. Пойти туда Дина не пойдет, однако думать об этом приятно. Как будто действительно лето продолжается и до занятий в школе еще миллион лет свободы.

Трамвай ненадолго останавливается на перекрестке, и идет к остановке, Дина провожает глазами большие афиши кинотеатра «Салют». Эти фильмы она смотреть не собирается, слишком далеки они от того, что нравится ей. Дело не в жанре или стоимости билетов, просто Дина привыкла идти наперекор тому, что приходится по вкусу другим. Лучший способ отвратить ее от чего-либо — это рассказать о том, в каком все восторге. Если нравится всем, пожалуйста, увольте. Дина лучше останется в стороне.