— Я познакомилась с его дочерью Эмили. А ты хорошо помнишь, как выглядит ожерелье Эми?
— Чего тут не помнить? Вот же фотография, прямо перед моими глазами, на холодильнике. А почему ты спрашиваешь?
Сьюзен глубоко вздохнула.
— Эмили носит ожерелье из бусинок с фиолетовым дельфином, розовой уткой и точно такими же бусинками, которые были у Эми.
— Ха. Так он сделал еще одно ожерелье, точно такое же, как у Эми. Это так мило.
Сьюзен уже думала об этой версии, но решительно отказалась от нее.
— Он бы никогда такое не сделал своими руками, — ответила она матери. — Дэнни — последний человек на земле, которого можно было бы заподозрить в увлечении рукоделием. Он в жизни ни к чему такому не притрагивался.
— Ну, кто-то другой сделал это ожерелье. А почему ты так разволновалась?
— А что, если это украшение не копия? — Сьюзен встала посреди тротуара. — Дочь Дэнни сказала мне, что ее папа нашел ожерелье.
— Что он сделал?
— Что он нашел его.
— Ты, должно быть, неправильно ее расслышала.
— Нет, все я услышала правильно.
— И как Дэнни узнал, где Янсен его спрятал? Бред!
— А что, если… — Сьюзен остановилась. Она все еще не могла произнести остальное вслух, даже в своей голове.
— Что, если — что?
Она собралась с духом.
Мама несколько мгновений молчала, вероятно пытаясь понять, правильно ли она расслышала и поняла свою дочь. Сьюзен собиралась было сказать что-то еще, но затем она услышала совершенно потрясенный голос Леноры:
— Ты что, черт возьми, несешь?
Слова полились из Сьюзен рекой.
— Мама, у него никогда не было крепкого алиби…
— Упаси тебя господь, Сьюзен! Дэнни не какой-то долбанутый убийца детей!
Сьюзен так крепко сжала свой телефон, что испугалась, что он треснет у нее в руке.
— Я знаю, это звучит безумно, но сейчас до меня столько всего начинает доходить, я начинаю вспоминать! Например…
В ее сознании вспыхнуло давно скрытое воспоминание.
— Были такие вещи, которые Дэнни хотел, чтобы я сделала… — Сьюзен смутилась, — в постели, я тебе никогда не говорила…
Эта картина стояла у нее перед глазами, как будто это было вчера:
Но теперь, спустя двадцать лет, она начала не на шутку сомневаться в своем браке.
— Я не думала, что это имеет значение. А потом Курт Янсен признался…
—
— Но потом он отказался от своих слов.
— Ты же знаешь, что это бред.
— Я тоже не хочу в это верить, мама. Но, может быть, именно поэтому я не могла двигаться вперед все эти годы. Я чувствовала, что здесь что-то не так!
Она кричала в трубку, пара проходивших мимо подростков постаралась обойти ее стороной. Ей нужно было бы вести себя потише. А что, если где-то рядом Дэнни?
— Тебе нужно вернуться домой. Вся эта казнь — это слишком для тебя.
Сьюзен расстроенно покачала головой.
— Я не знаю, с кем поговорить об этом…
— Ни с кем. Садись в машину и езжай домой.
— Убирайся из этого города и перестань себя накручивать. Я не должна была отпускать тебя в Северную Дакоту…
— Хорошо, мам, — вздохнула Сьюзен.
Ее мама иногда была такой бесполезной.
— Что значит «хорошо»?
— Не знаю, просто береги себя. Не забывай пить таблетки.
Она закрыла телефон и просто стояла посреди тротуара. Мимо нее прошла пара средних лет, они держались за руки и болтали о том, куда пойдут сегодня на ужин. Она бы отдала все, чтобы быть на месте женщины в этой паре!
Телефон снова зазвонил. Сомнений не было: это перезванивала мама. Она положила телефон в сумочку и дождалась, пока он перестанет пиликать.