T@Y:
Нельзя, мальчик! Я подарил ее маме! Для нее и рисовал. Странно, что все в ней видят какое-то волшебство и радость. Они не могут смотреть глубже. Ведь я рисовал ее в тот момент, когда мама лежала в больнице, а я не мог быть с ней рядом. Я скучал по ней, а в четырех стенах квартиры сидеть было невозможно, и я пошел гулять по ночному Нью-Йорку. Я увидел отражение полной луны в луже мостовой. И тогда я заплакал. Почему-то... захотелось обнять эту чертову луну, что плескалась в луже, одинокая, и печальная. Захотелось обнять маму... вдохнуть ее запах. Тогда я и нарисовал эту картину. С названием не стал мутить, не хотел ничего сверхъестественного, хотел, чтобы все было просто и понятно... но видимо я не смог донести свои чувства.
Bill:
T@Y:
Bill:
T@Y:
Bill:
T@Y:
Bill:
T@Y:
Bill:
T@Y:
Bill:
T@Y:
Bill:
Такие люди как он позволяют не затухнуть вообще. Это очень приятно. Все добрые слова и признания, вот ради чего стоит жить. На улице снова дождь. Когда он уже закончится-то? Чувствую себя до предела одиноким. Осень пора одиночества. Осень выстилает кровать из опавших листьев для заблудившихся в себе людей. И виной всему только она, осенняя пора. Дряхлые ветви огромных деревьев, что так цепко хватают тебя за волосы, когда ты пробираешься сквозь лес... к нему...
К нему... о чем я?
Прошлой осенью я еще сходил с ума по самому любимому человеку в своей жизни. Я скучал по нему и разрывался на части, от желания обнять и желания убить. Все-таки даже спустя год я чувствую боль утраты. И кажется, что раны от той боли еще не зажили, что еще свежо, то чувство бесконечного страдания...
Поэтому я зарекся, что больше не встречаюсь с мужчинами. А когда понял, что деньги можно зарабатывать и телом, пообещал себе не быть шлюхой для мужчин. Ибо если влюбишься в девушку, если у вас не получится ничего, то можно переспать с одной-двумя девушками и забыть ту, бывшую. А с мужчинами так не прокатывает. С мужчинами все по-другому. Боль не заглушить просто тем, что ложишься под других... я пытался. Но от этого только хуже. Начинаешь ненавидеть себя.
Подхожу к рабочему столу, достаю листы для рисования. Простые карандаши, черный уголь, краски...
Хочу нарисовать кого-то в черно-белом цвете.
5 глава.
Tom ©
- Я назову тебя Робом. М?- Щенок морщится.
- Не нравится?- Держу его на своих коленях.- тогда может Неон? – новый жилец моего дома зевает,- скучно? А как? Как мне тебя назвать? Давай... давай...
Щенок утыкается носом в мою ладонь.
- Рики? Тоби?- Щенок чешет за ухом, никак не обращая внимание на мои варианты,- может ты будешь... Скотти? – Поднимает на меня глаза, зевает,- точно, будешь СКОТТИ!