Овертайм

Во-первых, если она и в самом деле ни с кем не спала, то я ни за что не могу забрать у нее то, чего не заслуживаю. Первый секс. он запомнится на всю жизнь. Кто был вторым в космосе? Или на луне? Вряд ли кто-то знает. Да и это уже не так важно. У меня были сотни женщин, и думаю, парочку из них я уже даже не вспомню, чем не горжусь. Но я до сих пор помню, с кем лишился невинности в шестнадцать. И я определенно не тот, о ком Эбби должна помнить.

Во-вторых, она живет в моем доме. И будет жить со мной еще целый год.

В-третьих, я — ее любимый хоккеист, а мой товарищ по команде — ее брат.

Я могу перечислить еще множество фактов, почему я не смог трахнуть ее. Но правда в том, что я просто испугался ответственности и осознал, что формат секса на одну ночь не подходит для нас с Эбби.

Припарковав автомобиль у дворца, я откидываюсь головой назад и набираю полные легкие воздуха. Я должен собраться. У меня не должно быть никаких чувств кроме желания выйти на лед и победить. Но меня переполняют эмоции. Мне так хреново. Хочется обнять ее. Коснуться ее теплых губ. Почувствовать, какая она внутри.

Твою мать!

Я даже не могу моргать, потому что за долю секунду, что мои глаза закрыты, я вижу, как она кончает подо мной.

Выругавшись, я выхожу из машины, поправляя классические брюки, впивающиеся мне в задницу. Первая домашняя игра вынуждает меня дать телеканалу «И-Эс-Пи-Эн» интервью. Спортивный директор нашего клуба ежегодно просит меня переодеваться в строгий смокинг, в котором издалека я не отличаюсь от пингвина. Какая, к черту, разница, что на мне надето во время интервью? Репортер спрашивает меня о планах на сезон, о том, как держу себя в форме и каким гелем я укладываю свои волосы. Так что думаю, ему глубоко наплевать, во что я одет. Да, именно об этом должен вещать капитан хоккейного клуба, если вы вдруг не в курсе.

Порядком уставший от всего этого дерьма, хотя день только начался, направляюсь в раздевалку, где парни что-то увлеченно обсуждают. Под «что-то» я, конечно же, имею в виду очередные потрахушки.

— И эта рыженькая вдруг заявляет мне, что сейчас к нам присоединится ее сестренка-близняшка. Клянусь, парни, я чуть не кончил от этих слов! — хвастается своими очередными похождениями О’Донован, наш вратарь.

Закатив глаза, прохожу мимо него и направляюсь к своему месту рядом с Эштоном. Я не сноб, но я никогда не понимал, почему парни рассказывают о своих похождениях, как о каких-то достижениях. Чтобы трахать всех подряд, не нужно большого ума.

Пока я переодеваюсь, Уильямс внимательно изучает меня.

— Что с тобой?

Я довел твою сестру до оргазма, а затем, испугавшись ответственности, сбежал.

— А что со мной?

Мой принцип по жизни: никогда не лги, а если не можешь сказать правду, то отвечай вопросом на вопрос. Всегда работает.

— Рид, это не игра в десять вопросов.

Иногда я забываю, что мы уже три месяца живем под одной крышей. И он в курсе, как я веду диалог. Шумно выдохнув, встречаюсь с ним взглядом.

— Не думаю, что хочу знать, почему ты вчера как ошпаренный вылетел из комнаты моей сестры. И ты не думай.

— Она должна быть с кем-то лучше меня.

От вырвавшихся из моего рта слов в груди тяжелеет. Пульс громко стучит в висках, заставляя меня крепко зажмурить глаза.

— Обсудим это позже. Соберись и тащи свою задницу на лед. — Он разворачивается и направляется на раскатку, пока я прислоняюсь лбом к стене, желая повернуть время вспять и не убегать из ее комнаты прошлой ночью.

Все детство я слушал истории, как мои родители со школы были влюблены друг в друга, а потом поженились и прожили в браке тридцать лет. Что в жизни нет ничего важнее семьи. Когда мне исполнилось двадцать, я слушал, что в моем возрасте пора задуматься о серьезных отношениях, и какая молодец Джессика, что вышла замуж за самого лучшего в мире парня и создала с ним самую идеальную семью на всем белом свете. Потом была Гретхен и расставание с ней, повлекшее кучу разговор о том, что я упустил свой шанс стать счастливым.

Вы же поняли, к чему я веду?

Я не виню маму, она желает мне добра.

Но мне, на хрен, не сдалась эта Гретхен.

Кроме хоккея мне вообще никто не нужен.

Был не нужен. До Эбби.

Я не понимаю, как такое возможно. Мы, по сути, знакомы несколько дней. Но она нужна мне. Как долбаный кислород. Так чертовски сильно.

Когда она рядом, то все вокруг становится лишь фоном. С ней я какой-то… счастливый.

Полный решимости победить сегодня, выхожу на лед и вижу ее. Эбби сидит в третьем ряду, прямо за скамейкой запасных. На ней джерси «Орлов» с номером ее брата. Золотистые волосы распущены и волнами спадают на плечи. Она внимательно следит за происходящим на льду, а затем ее взгляд встречается с моим. В груди тяжелеет, как только я вижу, что ее кристально-голубые глаза холодны. Они больше не сияют при виде меня. В них исчезла искра.

Бум. Бум. Бум. Бешеный стук моего сердца эхом развевается по ледовой арене.