Out of afterlife (СИ)

— Я бы просто потом оставил попытки. Кислородное голодание добром не заканчивается, бро, — продолжил доктор, сделав вид, что не заметил выходки пирата. — Дефибриллятора на острове нет, пришлось стараться изо всех сил. Во всяком случае, похоже, что с тобой всё нормально и я зря волновался. Как только почувствуешь себя лучше, просмотрим? что у тебя с рефлексами и остальным. Пока отлёживайся. Что-нибудь принести поесть?

— Окей. Я поняла, — Третья улеглась набок, свернув подушку так, чтобы хотя бы одним глазом видеть комнату с находящимися в ней мужчинами.

— В следующий раз не геройствуй, принцесса. Ты уже не тот крепкий орешек, что была раньше.

— Если бы ты сдох, было бы лучше?

— Меня не так просто убить, как тебе кажется. Видишь этот шрам? — Ваас показал пальцем на уродливую полоску у себя на голове, которая, однако, эффектно дополняла его образ. — Это от мачете местного мудака, который решил, что он тут главный и может качать права. Не успел бы отклониться в сторону — мои б мозги были на земле. Я с детства, считай, занимаюсь тем, что выживаю на этом острове среди хуевой тучи конченных идиотов. До приезда сюда моего отца тут было не лучше, уж поверь. Тут всегда царили дикие нравы. Главное, чтоб противоборствующих лагерей было меньше, а то можно сдохнуть, даже не поняв, кому ты не угодил.

На минуту пират замолчал, но потом продолжил:

— Короче так, Бекки, у тебя постельный режим. Могу принести тебе игрушек, благо, такого тут полно от наших гостей. У корейцев нашлась пара ноутбуков, думаю, ты найдёшь на них хоть что-то интересное. Хотя, парни говорили, что там в основном японская порнуха. Думаю, тебе как немке будет обидно смотреть на подобную низкопробную хрень, да? — пират едва успел уклониться от летящей ему в голову пустой пластиковой бутылки. — О! Я смотрю, ты ярый блюститель национальных традиций…

— Ваас… — голос Ребекки угрожающе тихий.

— Что, сестрюнь?

— Заткнись и иди нахуй, — она демонстративно отвернулась лицом к стене.

Пират хмыкнул, однако доставать её дальше разговорами не стал. Поднявшись с насиженного места, он поманил за собой Кармона, и вместе они вышли на улицу, закрыв за собой дверь.

— По ходу, ты её капитально задолбал, — Майкл позволил себе расслабиться и закурить. В помещениях он никогда не курил просто потому, что его дико раздражал потом запах жжёного табака. Да и сейчас он курил просто чтобы хоть чуть-чуть успокоиться и занять руки хоть какой-то механической работой, а мозг отвлечь от печальных мыслей. Его всё еще глодало чувство вины перед Ребеккой, и её состояние сейчас вызывало у него неприятное ощущение, которое ненавидят все врачи и все те, кто хоть как-то помогает людям и любым живым существам, будь то кошки или киты, — абсолютное бессилие перед происходящим.

Ваас смотрел куда-то в сторону, отрешенно, словно думал о чём-то своём, но длилось это недолго:

— Она какая-то жёлтая, — наконец, сказал он. — И еще заметил, что она часто трёт руки и постоянно передёргивает плечами.

— Печень отказывает.

— Можно чем-то помочь? — пират уставился на врача тяжёлым взглядом, хотя прекрасно знал его ответ и без всяких слов. Тот отрицательно покачал головой. — Сколько ей осталось?

— Остановка сердца лишь ускорила процесс. У меня плохие новости, я не стал говорить ей, но около четырёх дней. Сейчас возможна небольшая ремиссия, но потом будет резкое ухудшение и один Бог знает, через что ей придётся пройти перед смертью.

— Но ведь печень можно пересадить? — Ваас цеплялся за спасательную соломинку. — На острове хуева туча людей, найдём подходящего донора…

— Монтенегро, — голос Кармона дрогнул. Его терзало одновременно неприязнь к этому человеку за то, что он готов пустить под нож любого, а, с другой стороны, он испытывал всё то же чувство жалости, как и пират. — То, что у неё умирает, люди пересаживать ещё не научились, — он показал пальцем на свою голову. — Мне очень жаль, но тебе придётся её отпустить. Я сам хотел бы, чтобы она жила хотя бы неделю, хотя бы месяц, год… Неважно, насколько дольше, чем суждено ей сейчас, но тут я бессилен. Врачи не волшебники, увы.

Командир сжал руки в кулаки с такой силой, что костяшки пальцев побелели, но эта злоба была не на Майкла. Вообще сомнительно, что эти чувства найдут адресата, ведь судьбе глубоко плевать на то, что происходит с её подопечными. Доктор тяжело вздохнул и не сразу решился положить ладонь ему на плечо.

— Не знаю, какие между вами отношения, что неожиданно вас так сблизило, но я рад, что она смогла найти того, кто скрасил ей последние часы жизни. Пусть это даже такой засранец как ты, Монтенегро.

— Я уже ничего не знаю, док. Ничего… — Ваас грубо сбросил его руку и ушёл прочь.