ОУН (б) организовала защитную организацию для фашистов и авторитариев Европейского восточного движения, под названием Антибольшевистский Блок Наций (АБН), объединив бывших членов правительства Тисо, бывших нацистов, румынских легионеров, последователей Юсташа. Это привело к близкому сотрудничеству с Испанией под руководством Франко, и сделало АБН активным участником Мировой Антикоммунистической Лиги (МАКЛ)[174]. ОУН (б) вела переговоры с испанскими властями о проведении обучения в испанских военных академиях для бывших членов УПА и солдат СС дивизии Галиция, созданной украинскими коллаборационистами в апреле 1943 г.[175] Хоть и июльская встреча 1954 г. Бандеры с Франко была отменена в последнюю минуту[176], Стецько встретился с Франко и Чангом Каи-Шеком в 1955 и 1956 годах[177]. ОУН(б) стремилась спровоцировать революционное восстание в Советском Союзе для того, чтобы раздробить Советскую армию, получить мятежный контроль с помощью захвата Советского ядерного оружия, вступая в атомное сопротивление с Москвой[178]. Движение интенсивно выстраивало культ вокруг понятия жертвенной смерти. После убийства Бандеры по политическим мотивам агентами КГБ в 1959 г., культ личности ОУН (б) вокруг его страждущих лидеров усиливался. В 1968 г., когда ОУН (б) проводила свой Четвертый съезд, они были возведены в лик, словно религиозные иконы, и вошли в слова молитв как «Святая Троица националистов — Коновалец, Шухевич, Бандера»[179].
Западные союзники предпочли сотрудничество с группировкой Николая Лебедя[180]. Группа ОУН (з), в которую входили Владимир Марынец и Владимир Кубижовик, представляла себя как группа демократов[181]. Василий Кук, преемник Шухевича, описал Лебедя как не догматиста, но подозрительного политика[182]. После изгнания в Рим, Лебедь установил контакт с разведкой США в 1945 г.[183] Описывая его как «очень радикального, возможно более, чем Бандера»[184], «хорошо известного садиста и сотрудника немцев»[185], ЦРУ все же осознавало значимость его знаний и связей, и культивировало близкие отношения с его группой[186]. Во время Холодной войны, жесткий национализм и фашизм переняли Западные разведслужбы для борьбы против СССР[187]. Один аналитик ЦРУ возразил, что «некоторые формы националистических чувств продолжают существовать [в Украине] и. есть необходимость поддерживать это как оружие холодной войны»[188]. ЦРУ и государственный департамент спонсировали иммиграцию Лебедя в 1949 г. в США, и защищал его от иммиграционных властей и от судебного преследования за военную преступность до 1990-х годов[189]. В 1956 г. ЦРУ объединило сеть контактов под лидерством Лебедя в бесполезную Исследовательскую и издательскую ассоциацию, спонсированную ЦРУ. Через отца Ивана Грыньока, Ассоциация содержала офис в Мюнхене, под названием «Украинское общество по изучению международных проблем»[190].
Это общество контролировало значительную сеть антикоммунистической пропаганды: радиопередачи, газеты, издательство книг и интеллектуального журнала «Современность». Его ориентация была националистической. Лебедь и его группа остались очень полезными для ЦРУ в период Холодной Войны[191]. Гринка, который после того, как в 1945 г. представился как сторонник парламентской демократии, стал сподвижником группы в Западной Европе[192].
Сотрудничество между США и другими Западными разведслужбами и группой Лебедя стало взаимно выгодным. ЦРУ получило ценную информацию о его противниках в Холодной Войне взамен на помощь по возвращению националистическим ветеранам их позиций влияния и полномочий, помогая им по созданию полуакадемических учреждений и/или академических позиции в основанных университетах. От этих формальных и неформальных сетей ученые-националисты продвигались, с некоторым успехом, от прошлого ОУН-УПА, и, в некоторых случаях, отдалялись во времени от собственной военной деятельности. Линия между учеными и политдиаспорой часто была стерта, так как националистические ученые комбинировали пропаганду и активность с академической работой. Круг людей вокруг Лебедя никогда не осуждал преступления или массовые убийства ОУН, не говоря уже о том, что никто не признался, что эти убийства происходили. Наоборот, они опровергли их, создали путаницу, и «очищение» военное деятельности ОУН и УПА стало центральным аспектом их интеллектуальной деятельности.