Ответный удар 2

— Да ничего простого тут нет — сказал Подольски — этот парень предлагает русскую базу данных. По операциям, по агентам — по всему, в общем. И кроме того — он имеет какую-то серьезную инфу по нашим операциям. У меня приказ разобраться во всем в этом… при необходимости — с изъятием. Мы вышли на контакт с ним… а теперь, оказывается, он хочет продать базу кому-то еще. Я даже боюсь предполагать, кому. Китаю? Аль-Каиде?

— Изъятием… — Рафф усмехнулся — это нешуточное дело. Вы играете с огнем.

— Господи… разве не тем же самым мы занимаемся все последние годы, нет? Если вас беспокоит реакция русских — можно все свалить на бедуинов.

Рафф покачал головой

— Самое глупое, что я только слышал — свалить наше похищение на бедуинов.

— Почему?

— Потому что Мухабаррат имеет среди бедуинов свою агентуру. Бедуины — вряд ли осмелятся похищать русского, русские на доступном им языке уже объяснили, что будет с теми, кто похищает русских. У них нет демократии, не правил проведения операций — и потому их объяснения чрезвычайно убедительны. Это первое. Второе — бедуины, если кого и украдут, они сразу выходят на заинтересованных лиц и предлагают начать переговоры. В данном случае — этого не будет, и бедуинов исключат из списка подозреваемых. А когда в него включат нас — возможны самые радикальные ответные меры. Например, похитят кого-то из нас для обмена…

Подольски — несмотря на всю практику разведчика не сдержал удивления

— Они на это способны?!

Рафф кивнул

— Да, способны. У них тут на подхвате немало бывших террористов. Половина из местных служб безопасности — бывшие амнистированные, они как самые опасные — преследуют своих же, чтоб выслужиться, многие еще и по причине мести. Найти несколько ублюдков для грязного дела — у них займет минут пять, не больше. Вы работали в Москве?

— Да.

— Я начинал в Минске. Так вот, если вы думаете, что поработали в Москве и знаете русских, смею вас заверить — вы глубоко ошибаетесь.

— Да?

— Да. Я сам это не сразу понял. Одна из потрясающих способностей русских — это их способность к мимикрии. Они три четверти века жили под сапогом коммунистической диктатуры, из них четверть века — у них правил Джо Сталин. Если ты высказывал вслух, что думаешь — тебя расстреливали сразу или отправляли в ГУЛАГ на смерть. Поэтому они научились врать и мимикрировать лучше, чем даже арабы. Вот почему местные их уважают и боятся. В Москве они одни. В Минске другие. В Ташкенте — а я там тоже работал — третьи. В Багдаде четвертые. В Бенгази, в Триполи, в Порт-Судане… они везде разные, такие, как это требуется по обстоятельствам. Мы везде одинаковые. Они везде разные. Здесь — территория беспредела, все можно свалить на террористов. И если вы в Багдаде попробуете похитить русского — они предпримут самые беспредельные действия в ответ: они могут обстрелять посольство ракетами, могут оставить на пути движения посольских машин заминированный автомобиль, могут похитить кого-то из нас, могут сделать все что угодно. Большинство из военных советников здесь — те, кто совершал военные преступления на Кавказе.[40] Так что похитить русского в Багдаде — самая скверная идея из тех, какие я слышал.

— И что вы предлагаете?

Вместо ответа — зазвонил телефон. Подольски похлопал по карману — звонил его телефон. Посмотрел на номер

РУССКИЙ!

Посмотрел на начальника станции — тот понял.

— Алло.

— Место для встречи. Я скидываю координаты…

И русский и тот, кто встречался с ним — тот, в белом Лексусе — на улицах Багдада оторвались от наблюдения. Установить человека из Лексуса — не удалось…

Ирак, недалеко от Басры 11 июля 2019 года

Эти места — были проклятыми местами. Некогда одни из самых плодородных мест во всем междуречье — в восьмидесятые годы они стали местом наверное самой страшной войны десятилетия, страшнее тех что прокатились в это время по Афганистану, что шли на Фолклендских островах, что разрушали многонациональный древний Бейрут. Эта война унесла жизни более чем миллиона человек и превратила некогда плодородные, удобренные илом с Тигра и Евфрата и орошаемые поля в безжизненную, мертвую пустыню.