Ответ знает только ветер

— А ничего! Абсолютно ничего! Доктор сказал, это все от жары. Просто я не привык к ней. И слишком много мотался по городу нынче. Небольшой сосудистый коллапс.

— Это в самом деле вся правда?

— Что это значит? Конечно, это вся правда! Доктор Жубер обследовал меня с головы до ног. Выписал мне лекарство. Рекомендовал мне поменьше находиться на солнце. В остальном я вполне здоров.

— Это точно?

— Вы мне не верите? Да я клянусь вам, что это правда! В конце концов, доктор Жубер тоже мне поклялся.

— Ну, хорошо, все в порядке, не обижайтесь. Во всяком случае, у меня камень с души свалился. Вид у вас, когда вы потеряли сознание в моей машине, был поистине ужасный.

— Но теперь вы можете больше за меня не тревожиться.

— Да? Ну хорошо, теперь я спокоен.

Я подумал, что сейчас был самый подходящий момент вновь заговорить о деле:

— Я не успел ответить вам на ваше предложение, дорогой мсье Тильман. Я полностью понимаю, в какой трудной ситуации вы находитесь и как от этого страдаете. По вашему лицу это даже заметно.

— Неужели заметно? — голос его звучал подавленно.

— Да. Вы слишком порядочный человек, чтобы получать удовольствие от такого задания. Тем более я сожалею, что не смогу выполнить вашу просьбу. Ведь и у меня есть задание. И совесть — как и у вас. Я не смогу сделать то, о чем вы меня просили. И говорить с Кеслером тоже не имеет смысла. Он ни за что не согласится участвовать в чем-либо подобном.

Последовало длительное молчание.

— Мсье Тильман! Вы слышали, что я сказал?

— Каждое слово. Это была всего лишь попытка. В моем положении приходится прибегать ко всем способам. Я мог бы представить себе, что вы не… — Тильман вздохнул. — Плохо только, что я предвижу, как все это кончится.

— Как же?

— Наверняка не так, как бы вам и мне хотелось, мсье Лукас, — сказал он грустно. — А так, как хочется важным господам наверху, да, вероятно, так. И так, как хочется еще разным людям. Это я четко себе представляю. Поэтому мои усилия в конце концов увенчаются успехом. Успехом, который мне внушает отвращение. А вы, мсье, вам придется… Давайте закончим этот разговор. Каждому придется делать то, что велит ему долг. И я, несмотря на все, чрезвычайно вам благодарен.

— За что?

— За вашу моральную позицию.

Ох, уж эта моя позиция…

Положив трубку, я принял душ, надел халат и сел на балконе перед одним из огромных окон. Передо мной раскинулся бульвар Круазет, его огни, за ним море и вся уже так знакомая мне чудесная картина чудесного города. Я еще мог сидеть на балконе. Я еще мог работать. Я еще мог зарабатывать. У меня пока были обе ноги. На моем банковском счету еще лежали деньги. И я еще получал жалованье.

Еще.