Отверженный 追放者 Часть I

— Так что, Икари? Пойдем прогуляемся. — Другой хулиган взял меня за локоть, отрывая от стула. — Или нам задать тебе прямо здесь? У всех на глазах?

— Икари-чан, малыш… — Баку наклонился ко мне. — Ты же знаешь, что Хитоми только моя. Я с тебя не слезу, как и обещал. А перемена у нас длинная…

Вот оно что. Икари знал, что после урока над ним опять будут издеваться. Пережив потрясение от Хитоми, трепку и унижение, он понимал, что травля не закончится и ему предстоит терпеть этот ужас каждую перемену. Он этого не хотел.

Что ж, я — совсем другой фрукт. С шипами. Мне даже нравилось, то что происходит. Ведь меня не должны обвинить, в случае чего, правда? Только вот, что мне делать⁈

В школе, как в тюрьме. Слабину давать нельзя. А в тюрьме я бывал. Там главное — заявить о себе, чтобы потом не лезли. Сразу же. Здесь, конечно, ситуация иная, — моя репутация уже подмочена, но что поделать.

Я медленно поднялся и попытался убрать руку парня, что схватил меня за локоть. Безрезультатно, он просто был старше и сильнее меня. Что же, будем играть по-другому.

— Тряпка-кун, чего застрял, пошли уже! — Загоготал задира.

— Да, Горо, тащи его в туалет, мне как раз нужно отлить! — поддержал его Баку. — Тряпка нам пригодится!

Вот в чем вся правда: у каждого человека есть невидимый психологический барьер. Он удерживает индивидуума от совершения действий, которые считаются непозволительными в нормальном обществе. Его сложно прогнуть, и практически невозможно сломать. К примеру, боксеры, которые днями напролет лупят грушу, помимо тренировки ломают эту невидимую стену. Отпускают себя, чтобы рука не дрогнула в бою. Поэтому мы так часто слышим, как в уличной потасовке какой-нибудь боксер проломил сопернику голову. Он смог переступить барьер.

У таких как я, барьера нет совсем. Мы не понимаем разницу между поеданием мороженого и ударом ножа в живот. И то и другое одинаково вкусно. Человеческая жизнь и боль не важнее мучений комара под ладонью.

— Идем, тряпка-кун! — подтолкнул меня Горо, не отпуская мой локоть.

Я бросил на него короткий взгляд. Нужно действовать. Сейчас!

Я сжал в ладони палочку, резко дернулся, высвобождая руку, и быстро ударил ему палочкой в глаз. С удовлетворением отметил, что попал. Горо завыл как собака и отступил, зажимая лицо.

Наслаждаться зрелищем у меня времени не было. Я крутанулся на месте и рубанул ребром ладони по горлу парня, что стоял слева. О, это приятное ощущение, когда попадаешь в кадык, его хочется смаковать, как хороший односолодовый вискарь.

Юнец захрипел и наклонил голову, (они всегда так делают, как курицы), я схватил его за волосы и ударил лицом об угол стола. Надеюсь, что сломал нос. Большего я сделать не успел. Крупный кулак Баку впечатался мне в голову, заставив отшатнуться.

Черт, ну какой же я легкий, отлетел как пушинка!

Я споткнулся об стул и полетел на пол, глупо раскинув руки, вдвоем они набросились на меня и принялись неумело топтать ногами. Били хорошо, сильно. Но я пережил столько побоев, что не особо оценил их старания. Закрылся руками и поджал ноги к себе, защищая органы. Вот помню, месили меня как-то раз в камере бойцы спецназа, вот тогда было не до игр. Неделю ещё кровью мочился. А это все… какой-то детский сад.

Пока они меня лупили, я лежал и думал о том, не перестарался ли я. Если Горо потеряет глаз, меня ведь и отчислить могут. Зря я так лезу на амбразуру. Пока не освоился в новом теле, нужно быть осторожнее.

Они все не унимались, поэтому я стал петь песенку про себя: мышка, мышка, где твой зайчик, он попрыгал за грибами… Зааа грибаааами ооон попрыгаааал…

— Ребята, ребята! Марина-сенсей идет! — прокричал кто-то. К слову, кричали многие, но этот голос прорвался через общий гул, как удар колокола.

— Уходим, быстро! Давай!

Баку пытался собрать остатки своей армии, но отступить не успел.

— Что здесь происходит⁈ — взвился голос учителя. — Это что такое⁈

— Это все они! — услышал я голос Мисы. — Они напали на Икари!

Я убрал руку от лица, осторожно оценивая обстановку. Баку с двумя дружками растерянно топтались у двери, которую перегородила Марина-сенсей. У одного из них из носа потоком лилась кровь, заляпав всю рубашку. Ягами не покинул своего места, но на учителя не смотрел, он не сводил глаз с меня, изучая с необычайным интересом. Горо сидел в сторонке, в углу, хныкая и не убирая руку с глаза. Чертов слабак, чего ты теперь скулишь⁈ Давай вставай, не подставляй меня…

Я медленно поднялся, отряхивая пиджак, и наткнулся на удивленный взгляд учителя. Видимо, я выглядел слишком спокойным, учитывая обстоятельства.

— Икари… Икари, что происходит⁈ — вскрикнула она.

— Извините, Марина-сэнсей! Я упал, этого больше не повторится! — протараторил я то же самое, что и прежде, чувствуя как глупая улыбка сама просится на лицо.

Мне и правда было жутко весело!

Мне хотелось танцевать!

* * *