Отверженный III: Вызов

Я был почти уверен, что в случае моего поражения, разочарованный Нидербергер отправит меня в Краков или ещё куда-нибудь в тот же день. Он ведь обмолвился во время нашего разговора, что должен был это сделать незамедлительно, сразу же как узнал про мои способности. У него явно было предписание на такой случай. Но он его нарушил. И мне не стоило заставлять его сожалеть об этом поступке. Надо было добыть ему кубок. Я был уверен, что в этом случае смогу вернуться в Восточный и получить заслуженный отдых перед отправкой в Краков. Хотя бы сутки, в течение которых следовало бежать.

Конечно, чтобы совсем не подвергать себя риску, можно было убежать и до турнира, но я очень надеялся, что поездка в Белосток поможет мне раздобыть побольше информации. Поэтому решил рискнуть. Главное теперь было — выиграть кубок. В том, что я пройду отбор на турнир, я не сомневался.

Когда мы с Агатой закрыли тему любвеобильного заместителя Нидербергера, я хотел расспросить её о самочувствии после инъекции, но не успел — подруга неожиданно стала совсем уж серьёзной и сказала:

— Я сделала ещё восстанавливающее память зелье. Помоги мне его принять.

Это было неожиданно. Я даже растерялся и спросил:

— Какая именно помочь тебе нужна?

— Наверное, моральная, — ответила Агата. — Мне очень страшно.

— Если страшно, то, может, не надо?

— Надо. Я вижу, что ты всё вспомнил: кто ты, откуда и как сюда попал. Я же вижу, что ты мне многое не договариваешь. И я тоже хочу вспомнить. Но очень уж страшно.

— Боишься, что воспоминания тебя не обрадуют?

— Этого не боюсь. Страшно пить зелье. Я никогда не забуду, как тебе было плохо. Это было ужасное зрелище. Не хочу, чтобы меня так скрутило.

— Но без этого, как я понимаю, невозможно добиться эффекта.

— Думаешь?

Меня терзали противоречивые чувства. С одной стороны, мне хотелось, чтобы Агата вспомнила, кто она такая и откуда родом. Тогда мы бы вместе подготовили побег и вместе сбежали. Вдвоём у нас было бы намного больше шансов на успех. Но с другой стороны, я помнил, как мне было плохо и больно от этого зелья, как меня выворачивало, как я чуть не сошёл с ума. И я вполне допускал, что не лишился рассудка лишь благодаря моему девятому уровню, способностям к эмпатии и натренированному во время занятий в Кутузовке мозгу. А вот Агата вполне могла сломаться — и я бы себе этого не простил.

— Не то чтобы думаю, — вздохнув ответил я. — Практически уверен в этом.

— Но я очень хочу вспомнить своё прошлое! — воскликнула Агата, чуть ли не плача.

— Ты можешь выпить стандартную дозу, которую я пил первый раз. Возможно, тебе этого хватит.

— Тогда пойдём в процедурную, пока мне кажется, что я на это готова.

Мы пошли в процедурную, Агата достала из шкафчика колбу с зельем и мерный стаканчик. Отмерила две унции, вернула колбу на место. Села на кушетку и некоторое время смотрела на стаканчик, затем перевела взгляд на меня. И я увидел в нём полную растерянность. Но испуга в нём не было, значит, стоило поддержать.

— Всё будет хорошо! — сказал я и поцеловал Агату.

— Спасибо, — ответила подруга, залпом выпила зеленоватую жидкость, отдала мне стаканчик и сразу же улеглась на кушетку.

Я подошёл к Агате и взял её за руку, она закрыла глаза, и мы начали ждать. Минут через пять тело моей подруги едва заметно затряслось, и она негромко застонала. Это длилось всего несколько секунд, после чего Агата словно потеряла сознание — все её мышцы расслабились, и она не издавала больше ни звука. Испугавшись, я тут же проверил пульс, но там было всё в порядке.

Ещё примерно через десять минут Агата неожиданно дёрнулась, вскрикнула и открыла глаза. Я помог ей приподняться и сесть на кушетке. Вопросов задавать не стал. Агата некоторое время сидела молча, затем, не скрывая разочарования, произнесла:

— Ничего не получилось.

— Куча воспоминаний о жизни в Восточном промелькнули как в клипе? — попробовал я угадать.

— Ага.

— Всё, как у меня. Как самочувствие?

— Нормально, — ответила Агата и заплакала, да так сильно, что я аж растерялся.

Я обнял подругу и попытался её успокоить, но ничего не вышло.

— Роберт, я очень хочу вспомнить, своё прошлое, понимаешь? — сквозь слёзы почти прокричала Агата, а потом неожиданно успокоилась, посмотрела мне прямо в глаза и спросила: — А ты точно Роберт?

— Нет, я не Роберт, — ответил я и добавил: — Пей ещё. Теперь тебя всё равно не отпустит, пока не вспомнишь.

— Я боюсь, что не выдержу.

— Шестикратную, как я в третий раз пил, может, и не выдержишь, а тройную должна. Будет неприятно и даже больно, но терпимо.

— Но она же тебе не помогла, — возразила Агата. — Какой с неё смысл?

— Она не вернула все воспоминания, но показала намного больше, чем то, что ты помнишь сейчас. Возможно, тебе этого хватит. Вопросов будет много, но я попробую на них ответить. В любом случае тебя это теперь не отпустит, поверь.

Агата кивнула, соглашаясь с моим последним утверждением, и сказала:

— Подай зелье.