Отверженный III: Вызов

Выстрел из гранатомёта пришёлся на колесо. Рамный внедорожник от кувыркания почти не помялся, а я был пристёгнут, поэтому отделался лишь ушибами. Я выбил остатки ветрового стекла и начал выбираться из машины. Сразу же раздалась автоматная очередь. И не одна.

Стреляли справа. Надо было быстрее ставить защиту, пока никому не пришло в голову опять использовать гранатомёт. Не вылезая из машины, я поставил справа от нас ледяной барьер. Звук стрельбы стал тише, и я снова попытался вылезти. Получилось.

Через лёд я увидел группу автоматчиков, которые оббегают выставленную мной стену. Быстро поставил ещё три, оградив таким образом нас со всех сторон. Пока я это делал, Агата вытащила из машины Агнешку и, не дождавшись моего вопроса, сказала:

— Не пострадала. Сейчас Яроша достану.

Я кивнул и принялся думать, что теперь делать. Ледяной барьер начали разрушать из гранатомётов — это означало, что в группе не было одарённых. Но они явно находились в преследующем нас внедорожнике. Времени было критически мало.

Я посмотрел на лежащих на земле Яроша и Агнешку и сказал Агате:

— Сейчас я наложу на каждого из нас зеркальный щит. Для отражения физического урона это почти идеально — все пули и гранаты полетят обратно в тех, кто их в нас выпустит. А магов я среди этих ребят не вижу. Потом ты наложишь на меня богатырскую силу, я возьму этих двоих, и мы побежим к границе.

— Наложи лучше ты на меня богатырскую силу, — предложила Агата. — Давай я их понесу, чтобы у тебя руки были свободны!

— Умница! — похвалил я подругу и приступил к наложению заклятий.

Менее чем через минуту каждого из нас украшала полупрозрачная зеркальная аура, а Агата подняла с земли Яроша и Агнешку и закинула их себе на плечи, словно два лёгких соломенных тюка. После этого я выпустил водяной смерч в сторону противника. Смерч разрушил ледяной барьер и разогнал автоматчиков, а мы с Агатой выскочили в образовавшуюся брешь и со всех ног рванули в сторону границы.

Сразу же послышались выстрелы, которые тут же прекратились — видимо, зеркальный щит отправил назад пули, и продолжать стрельбу дураков не нашлось. Вместо выстрелов, нам в спину донёсся лишь яростный вопль:

— Курррва-а-а!

Я не знал польского, но это слово мне было знакомо.

«По-тихому убежать не получилось», — подумал я и, усмехнувшись, ускорил бег, перепрыгивая через кочки и ямы.

Почти перед самой границей мы наткнулись ещё на одну вооружённую группу польских пограничников. Среди них был одарённый — возможно, начальник ближайшей заставы. Но уровень у него был не самый высокий — в нашу сторону полетели лишь простейшие каменные стрелы, да на нашем пути возникла широкая полоса с зыбучим песком. Одарённый пограничник оказался довольно слабым магом земли.

Я ради приличия выпустил в сторону этих ребят два водяных смерча — этого хватило, чтобы всех разогнать. Отдельно на мага время тратить не стал — с его каменными стрелами отлично справлялся зеркальный щит, а поверх зыбучи песков я проложил ледовую дорогу. Проложил хорошо — до самой границы. Под этой дорогой остались не только пески, но и контрольно-следовая полоса и все пограничные заграждения.

И мы побежали домой. Правда, бежать было трудно — про специальную обувь мы всё же забыли. Агата два раза даже падала, роняя Яроша и Агнешку. Но это уже были мелочи. Главное, что мы почти смогли убежать.

Когда до границы осталось около ста метров, я увидел группу российских пограничников. Среди них яркой оранжевой аурой какого-то защитного заклятия выделялся один одарённый — скорее всего, начальник заставы. Мы немного сбавили темп, а когда один из пограничников сделал предупредительный выстрел вверх, вовсе остановились. Я поднял руки и громко крикнул:

— Мы свои!

Приняли нас настороженно, но дружелюбно. Я рассказал пограничникам, что мы бежим из польского плена, не вдаваясь в подробности. Кто такие Ярош и Агнешка, и почему они в таком состоянии, рассказывать не стал — сослался на то, что это государственная тайна, и я не имею права разглашать подробности.

Агату, поляка и внучку генерального прокурора разместили в местном медпункте — других свободных помещений просто не оказалось. Конечно, был ещё карцер, но начальник заставы понимал, что это перебор. Я обновил на Агнешке заклятие заморозки и наложил такое же на Яроша. Агата осталась с ними, чтобы приглядывать, а я отправился общаться с начальником заставы.

Как я и предполагал, начальником оказался одарённым с оранжевой аурой. Он представился капитаном Воробьёвым и сразу сказал, что особо моим словам не верит, но и врагом меня не считает. Капитан доложил о происшествии на границе руководству, и теперь в его задачи входило дождаться распоряжений сверху, а до этого времени следить, чтобы мы не убежали.

В целом против такого плана я ничего не имел, но был риск, что раньше утра капитан ответ не получит. А это сильно напрягало. К моей радости, наши преследователи не рискнули идти через границу — понимали, что у них не хватит сил, чтобы отбить нас у российских пограничников. Но в любой момент к ним могло прийти подкрепление.