Отцовство

Автор книги пытается, насколько это возможно, узнать себя в отражениях младенчества. Но, оставив младенческое, его взрослое узнавание проходит через этапы, начиная от диалога с ребенком, еще пребывающим во чреве, вплоть до нового узнавания — чуть подросшей героини книги, но уже как будущей старшей сестры. «Авторы, пишущие о детстве, — говорит Михаил Эпштейн, — обычно обходят стороной или минуют самое его начало…» К тому же авторы, пишущие о детстве, чаще всего пишут о себе, переносят свой взгляд с другого на себя. Старательно, страстно они делают раскопки в самих себе, чтобы добыть давно ускользнувшие воспоминания, интересуясь другим лишь как зеркалом. В этой книге земной отец также наблюдает за собой, но прежде всего хочет понять и увидеть по-настоящему своего младенца. И он находит тот младенческий язык вещей, взглядов, прикосновений, который позволяет ему встретиться на несколько мгновений с миром лицом к лицу, с миром, каким он был создан.

Эти мгновения заботливо собраны в книге. Они уложены в своего рода мозаику, или, скорее, витраж с удивительными и довольно прихотливыми изображениями, в которых какая-то непреходящая старина, старина как покой и вечность, соединяется с утонченностью, взволнованностью, рефлективностью нашего современника. Но главное все же заключается не в этом рисунке, но в том свете, который проникает через него, просачиваясь через отдельные слова, неожиданные открытия. Таких открытий здесь множество; изумительно, например, истолкование заповеди любви к ближнему как любви к ребенку в нем или молитвы как самопожертвования. Впрочем, автор довольно осторожен, по-своему целомудренно боязлив в обращении с «божественными словами» или богословскими экскурсами, он дает Богу высказываться в розановской «частной жизни», не навязывая Ему наших мыслей и звучных имен, но лишь следуя по следам Его, оставленным в собравшемся жить существе по имени Оля.

«Становление бытия» этого существа хранит в себе тайну, которая раскрывается, не переставая быть самой собой, лишь тогда, когда мы узнаем ее не в себе, не в своем зеркале, а в другом. Вглядываясь сквозь тусклое стекло, гадательно, в чудо творения, автор так близко подносит его к своим и нашим глазам, что позволяет нам узнать самих себя — не только в своем детстве, конечно, но в вечном детстве Бога, вложенном во всякого ребенка. Как и всякое настоящее открытие, оно совершается любовью, хотя автор не так уж часто поминает о ней, ибо объяснять и провозглашать то, что уже вложено в образ, было бы избыточным, чтобы не сказать болтливым.

Эта книга выходит в свет, когда общественные разговоры о кризисе семьи становятся все более частыми и как бы само собой разумеющимися. «Отцовство», понятно, не вступает в эти разговоры и не собирается с кем-либо спорить. Оно лишь рассказывает о том новом качестве, пожалуй даже призвании, которое пробуждается в человеке вместе с появлением ребенка и ставит отца в особые отношения с тайной существования человека. Задача этой книги, нигде, конечно, не заявленная громогласно, — в том, чтобы разделить с читателем опыт самопознания автора в любимом существе и тем самым научить нас любить. Научить узнавать себя в качестве отцов, но также и матерей, чье соприкосновение с Богом в акте творения жизни еще интимнее и глубже. Когда-нибудь и эта глубина должна будет найти себя в исповедании материнства, подобно тому как о даре отцовства рассказано в этой книге.

Указатель имен и мотивов

Римские цифры указывают на номер главы, арабские — на номер фрагмента.

Бердяев, Николай («Самопознание») VI, 2

Бесовство XIV, 6-8

Богатырство V, 3

Болезнь VII, 4

Боль IX, 6; XIII, 1

Братство и сестринство XVI, 1-5

Бунин, Иван («Жизнь Арсеньева») VII, 9

Бутылка и ложка IX, 2

Вечно-дочернее IV, 7

Вещи (в окружении и восприятии ребенка) VIII, 1; IX, 1; Х, 2; XI, 2, 7; XIV, 1; XV, 1

Взгляд, глаза V, 10; VII, 3

Взрослый как дитя XIII, 5-9

Влага, вода, жидкость V, 5, 11; XI, 6

Возраст VII, 2; XIII, 2

Воскресение XIII, 3

Воспитание IX, 2-5

Время V, 4; XI, 1; XIII, 2, 8; XV, 8

Второй ребенок XVI, 3-5

Гипербола V, 3

Глотание, поглощение XI, 3-5

Гнев, ярость XIV, 4-8

Гость, гостеприимство II, 8

Грех XV, 2-3

Данте, Алигьери IV, 7; XIII, 2

Дача и город III, 6, 8

Дедушка Х, 3, 4

День и ночь III, 1–3; VII, 7, 8

Детство как страдание VII, 9, 10

Дневник (жанр) II, 4; XIII, 9; XIV, 1

Дочь, дочернее IV, 3, 7; дочь и сын II, 6

Дрожь XIV, 2-3

Душа и тело IV, 4; V, 9; IX, 1

Дыры и щели XI, 7

Дыхание I, 1; II, 9

Еврейство VI, 3, 4

Жесты, позы, телодвижения

«взлет» II, 5

лизание XI, 2

навзничь и ничком V, 5; VIII, 2

ползание IX, 9

потуги и потягивание V, 2

размазывание слюны XI, 6

сдвигание предметов VIII, 1

сжатие и разжатие ладони VIII, 3

см. также Тело

Животные

волк XI, 4

крокодил XI, 5

Запах II, 10

Зеркало V, 8; VII, 1

Книга VIII, 4

Кормление, питание IX, 2; XIII, 4

Купание V, 5, 11

Лермонтов, Михаил («Выхожу один я на дорогу…») II, 9

Лицо II, 2; V, 1; VI, 3

Любовь II, 7; XI, 2; XIII, 5-8

«любить ближнего как свое дитя» XIII, 6–8 см. также Родительская любовь

Мать и отец единство в ребенке VI, 2, 6; XII, 1