Отцеубийца

– Несчастная, что с тобой, почему так убиваешься? – Гиргола поднес ей воды ко рту. – Выпей, выпей глоточек!

Женщина еще не совсем пришла в себя, еще не могла понять, что с ней, и потому безотчетно повиновалась Гирголе.

Она вздохнула и опустила веки: недавнее потрясение изнурило ее, лишило сил.

– Тебе нездоровится? – спросил Гиргола.

– Нет, – коротко ответила она, приподнялась, чтобы встать, но со стоном снова откинулась назад.

– Голова кружится, плечи болят, шея… Отчего это?… Кто здесь? – немного помолчав, заговорила она.

– Я здесь, с тобой!

– А кто ты?

– Я – Гиргола!

– Гиргола?!.. – задумчиво повторила Нуну и замолкла. Гиргола легко поднял ее на руки и вынес в первую, более светлую половину пещеры. Он уложил ее на разостланную поверх соломы чистую бурку и бережно укутал. Нуну подчинялась ему, как послушный ребенок. Гиргола зажег лучину и снова подошел к Нуну. Он пристально всматривался в нее: нельзя было прочесть на его лице, что им движет – боязнь ли потерять любимую женщину или страх перед правосудием, ответственность за загубленную им юную жизнь.

Женщина беспокойно заметалась, стала потягиваться и мелкая дрожь охватила все ее тело – ее лихорадило.

Гиргола накрыл ее сверху всем, чем только мог, но она все продолжала дрожать в ознобе. Гиргола начал терять терпение. Он пытался заговорить с Нуну, но не мог добиться ответа. Он несколько раз злобно сплюнул, встал и беспокойно заходил взад и вперед по жилью, упорно о чем-то размышляя. Может быть, угрызения совести заговорили в нем и он почувствовал раскаяние?

Нуну тяжело вздохнула и быстрым движением руки сбросила с себя одеяло. Лицо ее пылало, озноб сменился жаром. Она стала бредить.

– Убивают его, вешают! – вдруг пронзительно закричала сна. – Не отдам его, не позволю… Иаго, Иаго! Тебя хотят задушить!..

Гиргола напряженно прислушивался к ее бессвязному бреду. Он угрюмо нахмурился, заскрежетал зубами.

– Все о нем, даже во сне видит только его!..

– Подойди, подойди ко мне… Ты мой, только мой! Не уступай меня никому. Ты мой любимый, самый дорогой в жизни…

Гиргола рассвирепел.

– Все еще не понимаешь, что Иаго для тебя умер? – закричал он исступленно. – Убью тебя, изведу, но заставлю забыть про Иаго!

На дворе залаяла собака. Гиргола прислушался, схватился за ружье. Он вышел во двор и притаился у ворот крепости за защитной стеной. На узкой тропинке показались два человека. Они решительно шагали к Аршской крепости.

Гиргола выставил дуло ружья и взял их на прицел, насколько это было возможно в сумерках.

– Кто там, кто идет? – закричал он.

– Гиргола, это ты? – откликнулись идущие.

– Да, я, а вы кто такие?

– Петраи и Гахута. Диамбег прислал нас к тебе.

– Есаулы! – пробормотал Гиргола. – Зачем они ко мне в такую пору?

На приближающихся гостей набросилась собака. Они стали ее отгонять, но только еще больше раздразнили, так как для горца унизительно бить камнями или палкой собаку, преданного друга человека.

– Гиргола! – крикнули они наконец. – Отгони собаку, она не пропускает нас.

– Сюда, Бролия, сюда! – позвал Гиргола собаку, и она послушно вернулась к хозяину и стала ласкаться к нему. Тот погладил ее по спине.

– Ты что, несчастная, своих не узнала?

Бролия лизнула руку хозяину и тотчас же, зарычав, понеслась навстречу к входившим в ворота гостям.

– Да пошла ты, проклятая! – на этот раз не на шутку рассердился хозяин, и собака, пригнув голову, отошла в сторонку и улеглась на взгорье на своем посту.

– Да будет мирен ваш приход! – приветствовал гостей Гиргола.

– Мир да пошлет и тебе господь! – ответили пришедшие.

– С чем пришли? – спросил Гиргола.

– Нас диамбег послал.

– Зачем?

– Иаго убежал.

– Иаго убежал?! – и ошеломленный Гиргола опустился на землю. – Когда он убежал, откуда? – спросил он.

– Третьего дня, из Ананурокой крепости.

– Как же так?

– А теперь диамбег вызвал казаков, разместил их по деревням, чтобы перерезать ему все пути. А нас к тебе послал.

Гиргола глубоко задумался. Иаго на свободе, он опасен, он не оставит в покое своего врага. Надо спешить! Никто бы не стал преследовать Иаго с такой горячностью, с такой готовностью, как Гиргола. Но как же быть с больной Нуну, кому поручить присмотр за нею? Она не должна погибнуть; все это – ради нее! Ради нее преследует он Иаго, ради нее два рода сделались кровными врагами!

– Давно бежал? – спросил он.

– Сегодня третий день!

– Где же вы были до сих пор? Он, небось, перевалил уже через девять гор!

Гиргола сказал пришедшим, что дома у него лежит больная невестка, и даже воды ей некому будет подать, если он уйдет. Все вошли в дом, посовещались и решили, что надо вызвать из Арши куму Гирголы с сыном, и те присмотрят за больной. Иаго сюда не посмеет притти; диамбег обещал направить в Арши двух или трех казаков, чтобы те заставили жителей селения охранять вход в крепость.

Одного из прибывших послали к куме Гирголы. В ту же ночь она поднялась со своим сыном в крепость, а три верных служителя власти на рассвете отправились на поиски Иаго.