Отступник

– Значится так, бойцы! Что ждет нас в утробе этого туннеля, не знает никто. Вон, какой червячок прятался. – Волк указал на лежащий труп существа. – Но во что бы то ни стало мне надо туда и поэтому, мы должны быть одной командой. Прикрывать друг друга, отвечать друг за друга. Если у нас получиться, а я верю что получиться, став командой, мы сможем разворошить этот затхлый улей, надавать всем спрятавшимся в темноте монстрам по их тощим задам и взять необходимую вещь. Так что, монах, ты как спец по этим тварям идешь первый, за тобой… Шаман, потом я, а вы охламоны следом. Да, ты, кузнец, со своим пулеметом поосторожней, нас ненароком не пристрели. Все, выдвигаемся. Да хранит вас Пустошь и все ее боги и духи.

Утроб спускающегося в подземелье тоннеля был своего рода жилищем червя, который тут неплохо обосновался, живя и справляя свои червячьи нужды. Пустынный червь хищная тварь, но из-за больших габаритов ленивая, поэтому ему свойственно найти какую-нибудь пещеру или подвал, пристроиться там у выхода и вылавливать обитателей по одному. Он не брезгует ни чем. Тем более, что в сезон солнца, почти вся живность, стараясь избежать палящего огнем круга, прячется в пещерах, подземельях и подвалах развалин. Значит и тут, у входа в подземную лабораторию, было чем поживиться.

Смрад, исходящий от множества остатков его испражнений, резал и щипал глаза. От этого всего сильно першило в горле. Ступни ног проваливались в жижу, с трудом нащупывая когда-то имеющиеся тут ступеньки. Все со временем приходит в негодность, а кислотные отходы червя и вовсе способствуют к быстрому разрушению.

– Ну и вонь. – Пробасил Радмир, с трудом ступая по мерзкой жиже. Сиротка остановился и уставился на часть хвоста червя, оторванную взрывом, так же дико воняющую. Мерзкая тварь, мерзкие запахи.

– Тихо. – Скомандовал я, поднимая левую руку с потрескивающим факелом. Все сразу притихли. Я осветил перед собой пространство и увидел двухстворчатую металлическую дверь, хотя назвать ее дверью, вряд ли бы кто взялся. Обе створки были разворочены и смяты, поверхность их покрыта тысячами вмятин и толстым слоем ржавчины. Присев на корточки, я осмотрелся. Дверь вела в шахту, по которой в древности поднимались металлические коробочки на крепких стальных тросах. Как же их называли?

– Что там? Шахта лифта? – раздался у меня за спиной хриплый голос Волка. Точно, Насо Грей называл их именно так.

– Да, только лифта тут нет, одна сплошная пустота.

– Все правильно, троса оборвались, а кабинка лифта упала вниз. Ну-ка, братец, подвинься. – Волк присел рядом со мной, освещая темную, почти черную шахту. Он подобрал лежащий рядом камень и бросил его во тьму. Немного тишины и тот с грохотом лязгнул обо что-то металлическое.

Шахта лифта была глубокой. Когда мы кинули вслед за камнем факел, показалось, что она просто бездонна.

Я обвязал конец длинной веревки вокруг пояса, проверил узел.

Спуск прошел без осложнений и опасностей для жизни. И когда подошвы моих сапог коснулись твердыни, я вздохнул с облегчением. Уж висеть в воздухе, без какой-либо опоры под ногами, было полным неудобством.

Твердыней оказалась та самая кабинка лифта, которая от удара превратилась в смятый кусок железа. Пара больших шкивов, связанных одним валом, проломили крышу и теперь едва виднелись в полутьме. Тут же, большим клубком лежал толстый стальной трос. Он напоминал длинные змеиные тела, которые сплелись в одном извивающемся шаре. Свет, исходящий от потрескивающего факела, едва выхватывал фрагменты мрачной шахты. И вот теперь, находясь внутри, я пытался высечь тьму, пропитавшую все здешние стены. Она давила на меня, напрочь лишая возможности полностью прощупать всем своим нутром, этот, казалось, потусторонний и чуждый мир. Проклятый наруч стал немного напрягать, и факел, что был прикреплен в металлическом кольце, то и дело норовил выпасть. Поправив его, я осветил темноту вокруг и, убедившись, что в выхваченной светом тьме никого нет, приготовился подать знак наблюдающему сверху Волку.

Вдруг, я словно уловил чей-то взгляд на своей спине. Он скользнул по мне, казалось, невзначай, но тут же резко остановился, вперившись между лопаток, желая просверлить меня насквозь своим невидимым сверлом. Невольно проскочил холодок, сопровождаемый множеством неуправляемых мурашек. Я с трудом сглотнул предательски подбирающийся к горлу комок, чувствуя появившееся во мне волнение. Боль в руке усилилась, превращаясь в пульсирующий клубок, сплетенный из множества мелких щупалец. Резко развернувшись, я, высвечивая темноту факелом, едва различил во мраке силуэт. Он словно отлепился от мокрой, покрытой плесенью и ржавчиной стены. Нет, это точно было что-то живое, человекоподобное, но вовсе не похожее на простых представителей рода человеческого.

Я был поражен самому себе. Мой гнев жреца-карателя, воспитанный и прожженный в боях кровью множества мутантов, мирно покоился, не вспыхивая неудержимым огнем возмездия и кары. Это существо будто бы зачаровало меня, заставив, вопреки воле, не принимать хоть какие-то действия.