Отстрел негодяев

– Я тоже учился у него… лет сорок назад. К тому времени он стал одиннадцатикратным чемпионом мира по боям без правил. А в две тысячи шестом году, будучи полковником, командовал спецгруппой на Кавказе, попал в засаду и, чтобы не попасть в плен, прыгнул с высоты восьмидесяти метров в горную реку.

– Я слышал эту историю. Он ведь жив остался?

– Удар о воду с такой высоты равносилен удару о бетонку. Переломал руки, ноги, рёбра, но остался жив, Герой России, а потом ещё пятнадцать лет служил инструктором по выживанию в Центре боевой подготовки ГРУ. Причём даже в эти преклонные годы показывал чудеса: садился на шпагат на два стула – щиколотки на стульях, под седалищем пустота, и на него взбирались трое парней общим весом в триста килограммов.

– Впечатляет! Значит, вы считаете, что Яшутин перенял его навыки?

Калёнов пожал плечами:

– Вам стоило бы на него взглянуть. Удивитесь.

– Почему?

– Он – ваша копия.

– Ну, это отнюдь не лестная характеристика, – рассмеялся Вениамин. – Один двойник у меня уже есть.

– Кто, если не секрет?

– Вы. Этого вполне достаточно.

– И всё же я просил бы помочь парнишке.

– Хорошо, я замолвлю словечко перед нашим боссом, если Яшутин действительно хорош.

По улице негромко проехала легковая машина, остановилась. Хлопнули дверцы. За домом заговорили в три голоса, один из них был женским.

– Кажется, приехала, – поднялся Барсов.

– Вы кого-то ждёте?

– Дочь Ивана Дмитриевича. Вы с ней должны быть знакомы.

Калёнов замер, глаза его остановились, словно он что-то вспомнил.

– Сюрприз, однако… Знаком, конечно, хотя не видел её уже лет десять.

– Хочу уговорить её присоединиться к нам.

– С какой целью?

– Она аналитик Минобороны.

Оба вышли с веранды в дом и остановились, глядя на появившихся Болотова и его дочь.

Еве исполнилось столько же лет, сколько и Барсову, но выглядела она моложе – лет на двадцать семь. Она была высокой – под метр восемьдесят, но благодаря легкоатлетическому телосложению смотрелась очень изящной, хотя юбка, туго обтягивающая бёдра женщины, и голубая блузка, облегающая высокую грудь, подчёркивали вовсе не балетные пропорции.

Лицо Евы нельзя было назвать красивым: нос казался чуть более длинным, чем нужно, скулы шире, лоб выше, слегка раскосые карие глаза чуть уже, а губы твёрже. Но стоило ей улыбнуться, и от лица женщины уже невозможно было отвести глаз.

И ещё у неё были роскошные – ниже плеч – блестящие светлые волосы.

Пауза затянулась.

Болотов засмеялся.

– Язык проглотили? Не узнаёте?

– Извините! – очнулся Барсов. – Ева Ивановна, вы обворожительны!

Ева приподняла бровь, оглядела лицо майора умными глазами, в которых пряталась смешинка, перевела взгляд на Калёнова, снова на Барсова и обратно, проговорила с лёгким удивлением:

– Вам никто не говорил, что вы похожи? Не думала, что встречу сразу обоих.

– Мы из разных вселенных, – пошутил Барсов интеллигентно.

Калёнов промолчал.

Ева усмехнулась, протянула ему руку:

– Рада видеть… дядя Максим. Давно не встречались.

Калёнов осторожно пожал холодную руку женщины.

Барсов же, взяв руку Евы, поцеловал пальцы, вспомнив слова классика[4]: красота хуже вина, она сводит с ума и того, кто ею обладает, и того, кто на неё смотрит. Впрочем, пришла следующая мысль, это не про неё…

– Где присядете? – спросил Иван Дмитриевич.

– Мы сидели на веранде… – начал Барсов.

– Пожалуй, можно поговорить и там, – согласилась Ева. – Приведу себя в порядок и присоединюсь.

Отец и дочь ушли на другую половину дома.

Собеседники вернулись на веранду, сели.

– Ну, как она вам? – поинтересовался Барсов.

– Странно… – задумчиво ответил Калёнов.

– Что странно?

– От неё не пахнет табаком, а лет десять назад она курила.

– Бросила, наверно.

Барсов посмотрел в глаза бывшего полковника ГРУ и понял, что тот почему-то до глубины души потрясён встречей с Евой.

Композиция 10 Поводыри

Москва – Европа

Усадьба референта премьер-министра, занимавшего также пост главы Центра Карнеги, Подвального Павла Рувимовича под Москвой, в Степановке, включала в себя несколько зданий: двухэтажный особняк, спа-комплекс, домик для гостей, гараж и флигель охраны, а также теннисный корт и открытый бассейн; всё это располагалось в хвойном лесу и скрывалось за высоким четырёхметровым забором, покрашенным в тёмно-зелёный цвет.

В главном коттедже усадьбы на первом этаже находились столовая, кухня, библиотека, игровая комната со столами для покера и преферанса и подсобные помещения, на втором – три спальни, кинозал, кабинет хозяина и зимний сад.

В этот тёплый майский вечер Подвальный с удовольствием поплавал в бассейне с подогретой водой и поднялся в кабинет, велев прислуге принести ему глинтвейн. Накинув на себя халат, испачканный китайскими иероглифами, он уселся перед экраном компьютера со стаканом глинтвейна, включил скайп и по защищённой линии связался с советником президента по национальной безопасности Зеленовым. Время связи было обговорено заранее, поэтому ждать подключения советника не пришлось.