Отшельник 2 (СИ)

— Никак не можно, — вздохнул Иван. — Что из Большого Совета, что из Малого на Москве кроме Дионисия с Евлогием и нет никого. Какие же дела без Совета?

— Собери Самый Малый Совет.

— Это кого же?

— Мы с тобой, да Софью позовём.

— Да ладно?

— А что такого? Мы же не всамделишные дела вершить станем, а как бы учёба. Потом обстоятельно всё опишем, да с Полиной Дмитриевной на занятиях разберём.

Иван немного подумал и согласился. Тут же были посланы два охранника-автоматчика за Софьей Маментиевной, благо из терема боярыни Морозовой в государевы палаты можно пройти не выходя на улицу, а сами «государственные люди» решили ждать в зале заседаний Совета, чтобы всё как взаправду. Скипетр и держава так и остались лежать в большом стеклянном сундуке, откуда не доставались почти два года, но Большую Государственную печать государь-кесарь на всякий случай положил в карман.

— А ты, Петя, бумагу приготовь — указы писать будем.

Софья появилась в сопровождении пяти нянек и восьми мамок, сонная и недовольная ранней побудкой. Показала старшему брату язык, чмокнула Ивана в щёку, и тоже забралась в мягкое тронное кресло, где привалилась к тёплому боку государя-кесаря и спокойно задремала. Мамки и няньки ахнули от такого самовольства, но были выдворены прочь за нарушение тишины и благолепия.

— Итак, господа Совет, с чего начнём вершить державные дела? — Иван говорил негромко, чтобы не разбудить сопящую рядом Софью. — У кого какие будут советы?

Пётр поднял руку, будто на уроке у Полины Дмитриевны:

— Дозволь сказать, государь-кесарь.

— Дозволяю, господин старший советник Самого Малого Совета, — кивнул Иван. — Каков же твой совет?

— Попервой следует отправить послания к государям держав сопредельных и дальних с приветствием, пожеланием долгих лет жизни, и скрытой угрозой.

— А кто у нас из сопредельных державами является? Разве что Чингизская Империя, но Касиму я и на словах скажу без всякого послания. А остальные никакие не державы, они и на страны с трудом тянут.

— А ромейцы?

— А много ли от них осталось? Да и то сказать — раз я теперь кесарь, то они там все воры и самозванцы.

— Тогда султану турецкому написать можно.

— Точно! — обрадовался Иван. — Раз предложил, тебе и писать. Да попеняй ему, собаке бешеной, что на мои земли зарится. Дескать, раз я теперь кесарь, то и Царьград мой, но пока руки не доходят порядок там навести. Но как только, так сразу.

— Ага, — кивнул Пётр и взял шариковую ручку. Написал несколько строчек, и поднял голову от бумаги. — Слушай, Ваня, а слова «плешивая свинья» с прописной буквы писать, али со строчной?

— Пиши с маленьких оба слова, — рассудил Иван. — Неча его баловать.

Вроде бы дремлющая Софья хихикнула и не открывая глаз сказала:

— Ну вы и грамотеи! Плешивую с маленькой надо, а свинью с большой, потому как к султану обращаетесь, а не к кому попало. Но только и это неправильно.

— Как же тогда правильно? — удивился Иван.

— Так свинья женского роду, а султан мужского, — Софья наконец-то открыла глаза и села в тронном кресле подперев щёку кулачком. — Если у свиньи мужского рода свинята есть, то он пишется боровом, а ежели нету, то хряком.

— Сложная наука, эта грамматика, — уважительно высказался Петя. — Вот поэтому мне математика больше нравится. Запишу его хряком, чтобы обиднее было?

— Запиши, — согласился Иван.

И вот спустя каких-то полтора часа послание турецкому султану было начерно готово, и лишь в одном месте после прочтения вслух Софья попросила заменить неприличное выражение «старый пердун» на благозвучное «пожилой испускатель злых ветров», что и сделали при переписке на чистовик. Письмо положили в большой конверт из белейшей беловодской бумаги, украсили пятью сургучными печатями, снабдили надписью «Султану Махмудке лично в руки», и отложили на край стола. А там и на завтрак пришлось отвлечься.

Но Ивану настолько понравилось вершить державные дела, что предложил продолжить после завтрака, не отвлекаясь на пустяки вроде посещения церкви. Пётр с Софьей согласились с удовольствием. Интересно же!

— Итак, господа Самый Малый Совет, что у нас ещё на повестке дня?

Софья, опять примостившаяся рядом с Иваном, укоризненно покачала головой:

— А меня бабушка Поля учит, что не следует браться за другое дело, не сделав первое. Мы же с посланиями ещё не закончили.

— Можно гишпанскому королю написать, — предложил Петя. — Даже двум.

— Разве в Гишпании несколько королей? — Софья ещё не изучала географию, поэтому удивилась.

— Там двое, — ответил Иван. — В Кастилии и Арагоне. Оба с маврами за гранату воюют.

— А зачем за неё воевать? Железное яйцо с кольцом, да ещё взрывается.

— Не знаю, — пожал плечами государь-кесарь. — Видимо гранаты у них в диковинку и очень ценятся, раз войну ведут. Но с маврами, что есть дело благое и богоугодное.

— Как же благое, ежели они католики? — возразил Пётр.

— И что? Андрей Михайлович говорит, что у любого приличного человека есть свой маленький недостаток. Если с нами не воюют, то это приличные католики.

— Тогда ладно, обзывать не будем, — рассудил Петя, и взял чистый лист бумаги.