Оцеола, вождь Семинолов (худ. И.Кусков)

Отец отказался присутствовать при казни. Из всего нашего семейства один я последовал за толпой. Мулат увидел меня и осыпал градом ругательств, торжествуя, что нанес мне рану. Видимо, он считал меня своим злейшим врагом. Правда, я оказался невольным свидетелем преступления Желтого Джека и его осудили главным образом благодаря моим показаниям, но я не был мстителен и готов был избавить его от ужасной участи, которая ему угрожала, по крайней мере от пыток.

Мы подошли к месту казни. Люди уже суетились там: одни собирали хворост и складывали его вокруг дерева, другие разводили огонь. В толпе раздавались смех и шутки, но слышались и возгласы, в которых ясно сквозила ненависть ко всей расе цветных людей. Особенно усердствовал в этом отношении молодой Ринггольд, необузданный, жестокий юноша, унаследовавший худшие черты своего семейства.

Я знал, что ему нравится моя сестра. Я часто замечал, что он оказывал ей особые знаки внимания и не скрывал своей ревности к ее молодым друзьям. Его отец был самым богатым плантатором во всем поселке, и надменный сынок считал себя повсюду желанным гостем. Я не думаю, чтобы он нравился Виргинии. Впрочем, наверное не могу сказать - вопрос был слишком деликатный, чтобы задать его девочке-подростку, которая только воображала себя взрослой девушкой. Ринггольд не отличался ни красотой, ни благородством.

Он был, пожалуй, неглуп, но заносчив по отношению к людям, стоявшим ниже его, - обычная черта сыновей богатых родителей. Про него говорили, что характер у него мстительный. Вдобавок он был расточителен, слонялся по кабачкам самого низшего пошиба, устраивал петушиные бои.

Я не любил его и никогда не искал его общества. Он был немного старше меня, но дело не только в этом - мне не нравились его характер и склонности. Но совсем не так относились к нему мои родители. Они приветливо принимали Ринггольда в доме, по-видимому считая его своим будущим зятем. Они не замечали его недостатков - блеск золота часто ослепляет наши взоры.

Этот молодой человек был в числе тех, кто настойчиво требовал смерти мулата. Он принимал самое деятельное участие в приготовлениях к казни. Это объяснялось отчасти и природной бесчеловечностью - молодого Ринггольда и его отца считали жестокими плантаторами, и для всех рабов нашей колонии самой страшной угрозой было обещание продать их «массе Ринггольду».

Однако поведение молодого Ринггольда объяснялось и другой причиной: он воображал, что поступает по-рыцарски, проявляя дружеские чувства к нашей семье - а главное, к Виргинии. Но он ошибался: такая жестокость не могла вызвать у нас одобрения. Да и вряд ли моя добрая сестра наградила бы его за это приветливой улыбкой.

Молодой метис Пауэлл также был здесь. Услышав шум погони, он вернулся и теперь стоял в толпе, но ни в чем не участвовал.

Ринггольд увидел индейца, и странное выражение промелькнуло в его глазах. Он уже знал, что смуглый юноша спас Виргинию, но благодарности к нему отнюдь не испытывал.

Наоборот, в его груди вспыхнуло другое чувство: это было ясно видно по презрительной улыбке, игравшей на его губах.

Это стало еще заметнее, когда он грубо обратился к Пауэллу.

- Эй! Краснокожий! - крикнул он. - А ты не приложил руки к этому делу? Слышишь, ты, краснокожий!

- Это я краснокожий? - с негодованием воскликнул метис, бросив гордый взгляд на обидчика. - Однако цвет моей кожи лучше, чем вашей, трусливый болван! У Ринггольда цвет лица был несколько желтоватый. Удар был нанесен метко. Оскорбление дошло до сознания Ринггольда молниеносно, но он был так изумлен подобным обращением со стороны индейца и пришел в такую ярость, что на несколько мгновений утратил дар речи. Прежде чем он мог что-нибудь промолвить, послышались восклицания:

- Черт возьми! Что там болтает этот индеец?

- Повтори, что ты сказал! - закричал, опомнившись, Ринггольд.

- Если угодно, пожалуйста: трусливый болван! - крикнул метис, особенно подчеркнув последние слова.

Едва он успел вымолвить это, как Ринггольд выстрелил, но пуля пролетела мимо метиса. В следующую минуту противники ринулись вперед и вцепились друг другу в горло.

Оба упали на землю, но преимущество оказалось на стороне метиса. Он очутился наверху, нож сверкнул у него в руке, и Ринггольду, наверно, пришлось бы отправиться на тот свет, если бы кому-то из толпы не удалось вышибить нож из рук метиса. Несколько человек бросились к ним и розняли противников.

Некоторые возмущались поведением индейца и требовали для него смертной казни. Но нашлись люди с более благородными представлениями о справедливости, они были свидетелями того, как вызывающе вел себя Ринггольд, и, несмотря на влияние и силу семейства Ринггольдов, стали возражать против этого убийства. Я был исполнен решимости защищать метиса до последней возможности.

Трудно сказать, чем бы все это кончилось… Но вдруг кто-то крикнул:

- Желтый Джек бежал!

Глава XIII. Погоня