Отсчёт. Жатва (СИ)

Понимание пришло не сразу. Ирнэ терпеливо выдерживала паузу, предоставляя возможность осознанию улечься в голове. Ашэ!.. Значит – сестра? Старшая сестра?!

От шока только и смогла, что открыть рот и хватать им воздух, подобно рыбе. Вопрос так и повис в воздухе, но выражение моего лица оказалось куда красноречивее односложного «что?!».

– Наш отец маг, Марисса. И почему-то скрывал тебя от всего мира, даже уехав ради этого из так им любимой Алитты. В чужое королевство. И кое-кто, – магесса сощурилась, продолжая буравить взглядом Раджети, – посчитал, что раз уж его кумир и в некотором роде наставник решил тебе ничего не рассказывать, то играть в эту игру следует до последнего. Но сам же всё испортил.

Ардо ничего не говорил. Пожалуй, это напрягало куда больше, чем неожиданно обрушившаяся «правда». Что-то настолько нереальное, свалившееся на голову… Сделай маг виноватое выражение, попроси прощения, неудачно пошути – и напряжение спало бы само собой, и я бы поверила во что угодно. Но он молчал, и костяшки на сжимающих поводья руках побелели. Смотреть на него, рискуя встретиться взглядом, я опасалась.

– Ну же, Ардо. Поделись своей гениальной теорией о том, что Мариссу похитили не просто так, а в качестве мести отцу. Цикада ведь имеет зуб на Грассэ, верно?

– Угомонись, – тихо, но твёрдо произнёс Раджети, на что Ирнэ фыркнула, отвернулась и… хлёстнула поводьями, понукая коня, чтобы догнать Юту.

Почувствовав солёный привкус во рту, осознала, что всё это время впивалась зубами в щёку. Прокусив её до крови.

Мозаика стала складываться сама собой. Полный книг дом и обучение грамоте, географии, математике, языкам – зачем, когда все мои сверстники с трудом изучили алфавит и на этом остановились? Отлучки отца, слёзы матери, когда он возвращался – из-за чего она плакала, отец привозил плохие вести? Да и матушка… может, тоже с даром? Иной раз шептала что-то, делала жесты руками, а потом улыбалась грустно и пожимала плечами, будто что-то вспомнив. А ещё – запрет смотреть на приезжих магов. Знал ли отец, чем всё это обернётся? Не мог не знать, если то была Певчая Цикада. Если у них были свои счёты.

– Вы не хотели рассказывать? – переборов желание то ли сбежать куда подальше, то ли стукнуть Раджети посильнее, собралась с духом и нарушила затянувшуюся тишину.

– Тебя это всё не касается… не касалось. Пока не было дара.

Я вцепилась в рукав, под которым находился знак полумесяца. Метка несчастья какая-то!

– Раз уж стало касаться, почему не посчитали нужным рассказать?

Ардо остановил Микель и наклонился в сторону, чтобы не приходилось сильно коситься, пытаясь выцепить его взгляд. На непроницаемой маске, заменяющей лицо, появилась трещина – в глубине зрачков я сумела различить страх.

– Потому что ошибки Грассэ тебя не касаются. Потому что я собирался отвезти тебя домой, обеспечить защиту и не дать окунуться во всю эту мерзость с головой.

– Потому что об этом вас попросил отец, которому вы обязаны жизнью?

– Потому что ты ещё ребёнок! – не раздумывая ни мгновения, возразил чародей. – Грассэ хотел держать хотя бы одно своё дитя подальше от грязных интриг, кровавой магии и… смерти.

Я отвела взгляд. Спорить как-то резко расхотелось.

***

Корявые строчки, едва различимые в свете тонкой лучины, решают расплыться и принимаются скакать вразнобой. В глазах рябит не из-за усталости, даёт знать о себе время, которого с каждым днём становится всё меньше. Одного взгляда в зеркало на столе – радужка близь зрачка покрылась ржавым налётом, видимым на льдистом фоне отчётливо и зловеще – хватает, чтобы с раздражённым стоном кинуть дурацкую тетрадь на стол, поверх вороха её сестёр.

Менять тело нет никакого резона, это вполне подходит – молодое, с хорошим источником и репутацией. Жаль, из-за отсутствия настоящего хозяина, магическая энергия перестала восполняться, но поправить это дело не составит труда… не составило бы, дозволь колдун воспользоваться привычным методом. И всё же, пока не отыщется искомое, делать что-либо запрещено. Да и уничтожение пограничного поста вызовет определённые вопросы и проблемы, полчища демонов из Топей как-то не входят в наши общие планы.

Колдун вспоминается некстати. Ведь, как известно, стоит что-то вспомнить, как оно тут же возникает перед тобой. Впрочем, колдун является не во плоти – и то счастье.

Толстое оконное стекло дрожит, когда через него проходит маленький зелёный огонёк. Яркий свет мигом тускнеет над раскрытой ладонью, и в руку падает гладкий нефритовый камушек, обдаёт кожу холодом, мгновенно начиная нагреваться.

«Луну скрывают тучи, ночь темна. Охотник может стать добычей».

Зашифрованное послание режет слух – колдуну никогда не стать поэтом. Усмехаюсь, кладу уже горячий камень на язык и чуть погодя проглатываю его. Лучший способ избавиться от магических улик – не оставить и следа магии.