Отсчет

Держа Дэймона за руку, я последовала за Нэнси в маленькую комнатку, в которой находился только круглый стол и пять стульев. Арчер, наша вечная тень, присоединился к нам, но оставался возле двери, пока мы втроем не уселись.

Наклонившись, Дэймон положил локоть на стол, а руку на мое колено, его яркие глаза буравили Нэнси.

— Хорошо. Итак, этот ребенок — Исток. Или как-то так. И что же это означает?

Нэнси откинулась на спинку стула, положив ногу на ногу.

— Мы пока не были готовы поделиться этим с вами, но, учитывая то, чему вы стали свидетелями, у нас действительно нет выбора. Иногда все идет не по плану, так что мы должны приспосабливаться.

— Конечно, — согласилась я, кладя руку поверх руки Дэймона. Он перевернул свою вверх, переплетая наши пальцы, наши соединенные руки лежали на моем колене.

— «Проект Исток» — величайшее достижение «Дедала», — решительно начала Нэнси. — По иронии судьбы, он начался как несчастный случай более сорока лет назад. Начался с одного, а вырос более чем до ста, как сейчас. Как я уже сказала, иногда то, что мы планируем, не случается, так что мы вносим коррективы.

Я взглянула на Дэймона, он выглядел таким же изумленным и обеспокоенным, как и я, но во мне родилось неприятное, щемящее чувство. На каком-то уровне подсознания я знала: что бы мы сейчас ни услышали, это взорвет наш мозг.

— Около сорока лет назад к нам попали мужчина Лаксен и женщина гибрид, которую он изменил. Они были очень похожи на вас двоих, молодые и влюбленные.

Ее верхняя губа скривилась от снисходительного веселья.

— Им позволили видеться друг с другом, и в какой-то момент во время их пребывания у нас женщина забеременела.

Ох, черт побери.

— Сначала мы не знали, пока не стало заметно. Мы не проводили гормональный тест, связанный с беременностью. Собранные ранее данные свидетельствовали о том, что Лаксену очень трудно зачать ребенка, так что нам не пришло в голову, что один из них окажется способен зачать ребенка с человеком, гибрид он или нет.

— Это правда? — спросила я Дэймона. Мы не говорили о том, чтобы сделать ребенка. — У Лаксенов проблемы с зачатием?

Челюсти Дэймона заработали.

— Да, и насколько я знаю, мы не можем зачать ребенка с людьми. Это все равно что скрестить кошку и собаку.

Фу. Я состроила рожицу.

— Милое сравнение.

Дэймон улыбнулся.

— Ты прав, — подтвердила его слова Нэнси. — Лаксены не могут зачать детей с людьми, и в большинстве случаев в союзе с гибридами этого тоже не происходит, но когда мутация идеальна, состоялась полностью на клеточном уровне, и если они хотят этого по-настоящему, то могут.

Почему-то по моей шее пополз жар. Разговаривать о детях с Нэнси было хуже, чем о сексе с моей мамой, так что мне прямо-таки захотелось ударить себя в живот.

— Когда обнаружили, что гибрид ждет ребенка, мнения в команде — прерывать беременность или нет — разделились. Возможно, это звучит жестоко, — отреагировала она, заметив, как напрягся Дэймон, — но вы должны понимать, мы понятия не имели, к чему могла привести эта беременность или на что будет похож ребенок Лаксена и гибрида. Мы не знали, с чем связались, но, к счастью, на прерывание беременности было наложено вето, и мы получили возможность изучить этот случай.

— Так… так у них родился ребенок? — спросила я.

Нэнси кивнула.

— Продолжительность беременности была по человеческим стандартам обычной — между восемью и девятью месяцами. Но наш гибрид родился немного раньше.

— У Лаксенов это занимает около года, — сказал Дэймон, и я поморщилась, думая о том, что это чертовски долго, если вынашиваешь сразу троих детей. — Но, как я сказал, это тяжело.

— Когда младенец родился, внешне в нем не было ничего примечательного, кроме его глаз. Они были фиолетовыми, что является чрезвычайно редким цветом для людей, с волнистыми темными кругами вокруг радужки. Анализ крови показал, что ребенок получил обе ДНК — человека и Лаксена, которая отличалась от мутированной ДНК гибрида. Так было, пока мальчик не начал расти, тогда мы поняли, что это значит.

И что это должно было значить?

Улыбка украсила лицо Нэнси — искренняя, как у ребенка рождественским утром.

— Темп роста был нормальным, как у любого человеческого ребенка, но с самого начала мальчик показывал признаки значительного интеллекта, и ранние интеллектуальные тесты выявили уровень IQ выше двухсот — большая редкость. Только полпроцента от популяции имеет IQ выше ста сорока. А здесь было больше.

Я вспомнила, как Дэймон говорил мне прежде о том, что Лаксены созревают быстрее людей, не в физических проявлениях, а по интеллектуальным и социальным навыкам, что, впрочем, казалось сомнительным, учитывая то, как он иногда действовал.

Дэймон скользнул по мне долгим взглядом, словно знал, о чем я думаю. Я сжала его ладонь.

— Что значит больше? — спросил он, поворачиваясь обратно к Нэнси.

— Ну, на самом деле это безграничный и все еще продолжающийся эксперимент. Каждый ребенок — каждое поколение — по-видимому, имеет разные способности.

Свет уверенности наполнял ее глаза, когда она добавила: