Отрубить голову дракону

— По-моему, ты не осознаешь, на какой риск идешь. Пусть все и запишется на камеру и его в конечном итоге скомпрометирует, как ты и планируешь, но ведь изнасилование — это… — Витя помотал головой. — Ты совсем не представляешь, что это такое.

Он умолк, но было видно: он не договорил, он просто ищет слова. И Юля ждала.

— У тебя уже был секс с парнем? — тихо спросил Виктор. — Или ты девственница?

— Был… — прошелестел ответ.

Он кивнул, будто предполагал именно такой вариант.

— Девочки обычно побаиваются первой физической близости. Я знаю — и не столько по своим ученицам, они со мной не откровенничают — только догадываюсь по их лицам, поведению. Но с тремя сестрами рос, их разговоры слышал. Я был младшим, сестрички не принимали мое присутствие в расчет. — Виктор усмехнулся. — Так что я наслушался. Девчонкам любопытно, да и гормоны уже играют — но они боятся. А потом, когда это случается, то обнаруживается, что ничего страшного в сексе нет. Если с нормальным парнем, конечно… И ты тоже постигла: это не страшно. Более того, это восхитительно, правда ведь? Когда ты любишь парня, и он любит тебя, то секс — это наслаждение. Правда?

— Да…

— И ты думаешь, наверное, примерно так: в конце концов, это просто половой акт, пусть и с неприятным человеком. Если даже до него дойдет, то будет очень противно, но ради своей высокой задачи ты готова даже это перетерпеть… Да?

Юля неопределенно пожала плечами. Ее жест можно было понять, как «может, ты и прав, но мне не хочется в этом признаться».

— Да только, Юля, это не половой акт. Это не секс. Это насилие. И это больно. В самом прямом физическом смысле. Представь: ты, как все люди, иногда ковыряешься в ухе или в носу. И делаешь это так, чтобы ничего внутри не поранить, чтобы не было больно. Но если чужой человек сунет тебе ноздрю или в ухо свой палец? Ты заорешь от боли. Если не веришь, давай прямо сейчас попробуем, подставляй ухо.

Юля отшатнулась от учителя.

— Что, испугалась? Дошло, как будет больно? Юля кивнула, все еще с опаской глядя на Виктора.

— А если в твое тело, в самое сокровенное его место, вломится, как дубинка, член насильника — все внутри тебя разворотит до крови? Представила? То-то. Вот что такое насилие. В душевном смысле это тоже больно и очень оскорбительно, потому что с тобой обращаются как с вещью, с приспособлением, с помощью которого насильник хочет получить свое удовольствие. Твоя личность, твоя душа — огромная, великая душа, — всё исчезает, перечеркивается и сводится к дырке, в которую насильник намерен сунуть свой член, чтобы получить несколько секунд оргазма… Прости, что я так прямо, мы с тобой едва знакомы, может, я не должен… Но как же не должен — должен! Я пытаюсь уберечь тебя от ошибки. И имею на это право, потому что знаю, о чем говорю.

— В каком смысле знаешь?

— Меня изнасиловала одна сволочь, когда я был мальчиком.

Он умолк, глядя на Юлю своими черными живыми глазами. Молчала и Юля, сраженная Витиным откровением.

— У меня дочка. Ей всего годик. Но я уже сейчас готов убить любого извращенца, который увидит в моей девочке лишь инструмент для удовлетворения… Тьфу, не хочу даже говорить об этом.

Юля ответила не сразу. Но через несколько минут взорвалась:

— Да, ты всё говоришь правильно! Но я не могу сдаться! Он оболгал моего отца! Он убил моего брата! Я не имею права оставить эту гниду безнаказанной!!!

Она дышала тяжело и часто, ее грудь вздымалась, на шерстинках свитера заблестели капли слез.

— Пойдем отсюда, — произнес Витя. — На нас оборачиваются. Еще решат, что я тебя обижаю…

Он встал, положил деньги на стол, под ножку Юлиного бокала с недопитым вином, и, прихватив их куртки, вывел девушку на улицу, где они и оделись.

— Давай прогуляемся. Нужно этот разговор закончить.

— Только я потерялась… Не знаю, где мой отель…

— Визитка есть?

Юля достала из кармана карточку, протянула Виктору. Тот заглянул в свой смартфон и потянул девушку за руку: «Нам сюда».

Юля думала, что учитель зайдет к ней в номер, чтобы договорить, но он просто довел ее до порога гостиницы и остановился.

— Не знаю, что тебе ответить, Юль, — задумчиво проговорил Витя. — Раз ты настроена столь решительно… Тебе надо хотя бы взять с собой кого-то из мужчин для подстраховки. Кто сможет вовремя ворваться в комнату и остановить насильника. Попроси отца, например.

— Вить, ты с дуба рухнул? По-твоему, отец согласится на подобную затею?

Тот вздохнул.

— В конце концов, твое дело. Я тебе не друг и не брат, не мне и влезать в эту историю. Ты попросила помочь с записью — я готов. И раз встал вопрос том, что девушка на записи может оголиться, но ты не хочешь, чтобы я это видел, хотя мне плевать, честное слово, я на малолеток не торчу… в смысле, не возбуждаюсь… — то мне остается только научить тебя работать с видео самой. Это несложно. Приходи ко мне завтра после трех, у меня закончатся уроки, или я приду к тебе, как скажешь. Нам нужен только компьютер и Интернет. И это бесплатно.