Отрок

Степан был перемещён на носилки, и его, постанывающего от боли, понесли тем путём, которым я попал в подвал. Потом Степан снова стерёг англичан, а я сбегал и подогнал коляску, куда англичане его и подсадили, носилки положили рядом. Стёпа остался в коляске, я его плащом прикрыл, а то он в одних кальсонах и расстёгнутой рубахе был, а снаружи холодная осень, я же повёл британцев опять вниз. Они понимали зачем, но попыток сопротивления я от них не дождался, хотя они и поглядывали на меня угрюмо, явно прикидывая возможные шансы. Не было их, я меньше чем на шесть метров к ним не приближался. В подвале лишь спросил у охранника, когда шлёпнул его напарника, всё же дёрнувшегося ко мне, кто тут за старшего. Получил ответ и поинтересовался, есть ли этот мистер Гарвард Хайнекен среди убитых. Пришлось его вести по всем помещениям. Оказалось, что все работники на месте, но сам начальник отсутствовал, был вызван к начальству. Приехал бы я на полчаса раньше, застал бы.

Ликвидировав охранника, я из трёх канистр, найденных в бытовке, разлил керосин, которым заправляли лампы в коридорах и помещениях, поджёг архив и рванул наружу. Полыхнуло классно. Выскочив наружу, я подбежал к коляске и, заняв место возничего, направил экипаж в сторону порта. По пути, а двигаться приходилось осторожно, Степан то и дело взрывался с трудом сдерживаемыми стонами, а я выглядывал знаки медучреждения, то бишь красные кресты. Ни одного не попалось, пришлось обращаться к прохожим, и те подсказали адрес ближайшего врача, что практикует частным порядком.

С плохо скрытым испугом врач, осмотрев Степана, обстоятельно принялся за него. Тот ещё в начале процедуры потерял сознание. Почти час эскулап с ним возился, штопал, чистил, бинтовал. Когда закончил и вышел из-за операционного стола, вытирая полотенцем руки, я поинтересовался:

– Ну как он, доктор?

– Этот мужчина явно попал в руки бандитов, а не под несущуюся коляску, как вы говорили, когда ко мне подъехали. Не плох он, не безнадёжен. Те, кто с вашим знакомым работали, знали своё дело. Ноги – да, это серьёзно, шесть пальцев удалось спасти, но четыре пришлось ампутировать, нечего там спасать было. Наложил гипс на правую руку, зафиксировав два сломанных пальца. Остальные раны опасности не представляют. Общее количество швов – восемнадцать. В принципе, всё, дальше всё зависит от вашего знакомого, организм у него крепкий, вытянет.

– Спасибо, доктор, – сказал я, сунув ему в карман свёрнутую пачку банкнот, там было полтысячи фунтов.

Тот поблагодарил, мы вместе на носилках отнесли Степана обратно в коляску, и я заторопился в порт. В этот раз коня не сдерживал, попутчик всё равно находился ещё под эфиром. Успели вовремя, за двадцать минут до отхода пакетбота подъехали к трапу. Таможенники заинтересовались нашим появлением, но документы были в порядке. Тем более и записка имелась от врача, что мой спутник попал под коляску и серьёзно пострадал. Два матроса с пакетбота помогли отнести Степана в каюту к Игнату, которому я передал сумку с лекарствами и бинтами, а также записку с указанием, как того лечить и ухаживать. Я уже накидал с обратной стороны перевод.

– Вы уходите? – удивился Ен, заметив, что я отбираю вещи из своего багажа.

– Да, остались незаконченные дела, – снаряжая расстрелянные магазины, подтвердил я. – Те, кто похитил и пытал Степана, не все отправились навстречу своим богам. Нужно доделать работу… О ваших дальнейших действиях. Первым портом во Франции будет Кале, вы поздно ночью в него прибудете. Сойдёте с судна и заселитесь в портовой гостинице. Я там вас и найду. Если меня не будет пять дней, покупайте билет в Россию и возвращайтесь. Всё ясно?

– Ясно, господин.

Подхватив сумку, я покинул борт судна, как раз успел до того, как подняли трап. Причём по всем документам Максим Ларин покинул Англию на почтовом пакетботе, ну а я по поддельным документам заторопился обратно в город. Коляска стояла там, где я её и оставил, так что, сев на козлы, я развернул коня и погнал обратно. Туда, где виднелся уже заметно потускневший столбик дыма.

Добравшись до сожжённого бункера местной разведки, я оставил коляску за углом и прогулялся до пожарища, влившись в толпу зевак. Уже через полчаса я обнаружил Хайнекена. Внешнее описание полностью сходилось, да и вёл он себя как начальник, командуя пожарными, которые то и дело ныряли в задымлённый коридор запасного входа и выскакивали оттуда с какими-то вещами, хм, и обгоревшими телами на носилках. Странно, что он допустил в святая святых посторонних людей, даже если они и пожарные.

Тратить время я не хотел, быстро осмотрел ближайшие дома, нашёл пустой – хозяева отсутствовали: или среди зевак были, или вообще отъехали, двери заперты были. Открыл заднюю дверь и вернулся к пожарищу. Попадаться на глаза Хайнекена не хотелось, тот вполне мог меня опознать, пришлось поломать голову, как его прихватить и вывести из толпы, чтобы поболтать с глазу на глаз. Ведь информация обо мне пошла, и я желал узнать к кому, чтобы зачистить эти концы. Тут я собирался действовать жёстко.