Отряд "Зеро"

При другом раскладе я был бы, наверное, рад. Но при том, что мне известно…

И снова — темнота и бесчувствие. Наркоз ещё действует, но слух пока не изменяет.

— Готово, Скальд, — гортанный голос надо мной.

— Отлично. Док? Вы в порядке?

— Ох, Птица, голубчик, ах, выручил…

— Всегда рад помочь, доктор.

— Спасибо, голубчик, спасибо. Анатолий, вытри кровь, и приготовьте все к дальнейшей операции.

— Свободны все. Даг, останься.

Слышу звуки удаляющихся шагов. И усталое дыхание оставшихся.

— Док?

— В порядке, я в порядке. Ах, и силён он у тебя…

— По нему не скажешь. Поле — ноль?

— Ноль, голубчик, ноль…

— А вспышка?

— Двенадцать.

— Шафран Абрамович, он что, чёртик из коробочки? Откуда такие мощные вспышки при нулевом поле?

— Аха-ха-ха, Леночка! Ох, посмешила старого доктора, голубушка…

— Что смешного, док?

— Ох, Ингвар… Вспышки — результат эмоционального напряжения, спровоцированного стрессовыми ситуациями. Из-за неудачного эксперимента моего коллеги этот парень почти не переносит лекарств.

— Хотите сказать, когда он придет в норму, будет безопасен, как младенец, если не вколоть ему дозу?

— Не думаю, Ингвар, не думаю. Вспышки определённо носят волновой характер с явной тенденцией увеличения амплитуды. Более того, боюсь, мы имеем дело не с классическими волнами, а с нелинейной волной, и очень надеюсь, что не с разрывом. Конкретнее пока не скажу, это надо изучать, и для этого потребуется его сознательное участие.

— И что это значит, док?

— То и значит, голубчик, что от этого парня можно ждать чего угодно. Это шестёрка, которая при некоторых условиях легко сможет побить любого туза.

— Шафран Абрамович, это уже не чёртик, а джокер какой-то.

— А ведь ты права, голубушка, ох, права… Ингвар, голубчик, неужели ты не рад? Джокер — это очень хорошо, дорогой. Это редкий козырь и большая удача, если использовать правильно. Ах, поверь старому доктору, знаю, о чём говорю. Будь этот парень у тебя пару лет назад, Мистик бы…

— Я понял, док. Но у меня — приказ.

— У всех приказ, Ингвар. А теперь прости, я должен закончить операцию, пока не прошло действие наркоза.

— Хорошо, док. Даггер?

— Он под наркозом. Ничего нового.

— Ясно. Идём. До встречи, док. И осторожнее с этим… Джокером.

— Непременно, голубчик, непременно…

— До свидания, Шафран Абрамович.

— До свидания, голубушка… Анатолий, продолжим.

В полной темноте и бесчувствии я слушал, как негромко звенит хирургическая сталь, вдыхал запах дезинфицирующих растворов, думал о встрече с Марьей и своём неожиданно появившемся прозвище.

Джокер. Карточный шут, насколько я помнил. По работе приходилось иногда сталкиваться с владельцами казино и посещать их заведения. Кажется, в некоторых играх джокер действительно был козырной картой.

Перед глазами возникла картинка паяца, в ярком наряде и дурацком колпаке. Клоун чёртов. В ответ на мою неприязнь паяц издевательски засмеялся и стал подпрыгивать, изображая танец. Тихое позвякивание стали над моим лицом словно в довершение издёвки напомнило звон бубенцов.

Дожил.

Из капитана Чёрного Корпуса я стал козырным шутом, весело пляшущим под звон дурацких бубенчиков. Эх, что бы сказала Марья…

Всё не так просто, Джо, — голос Марьи прохладным ветерком возник в голове. — Всё не так просто…

Не так просто? Я мысленно усмехнулся. Что может быть проще карточного шута? Шестёрка? Двойка? Туз?

Я, — в её голосе промелькнула улыбка. — А ты не знал?

Не знал. Я много чего не знал ещё месяц назад.

Всему своё время. До встречи, — бесплотный, но при этом осязаемый ветерок скользнул по мыслям и исчез, унося сомнения и тревогу.

До встречи. Я мысленно улыбнулся, впервые за последнее время чувствуя полное умиротворение на душе. Откуда-то из глубин сознания накатывали мягкие волны сна. Одним коротким и почти интимным «Джо» тёмная королевна сумела примирить меня с неожиданным прозвищем.

Ну что ж. Джокер — так Джокер.

Но играть я буду по своим правилам.

Глава 9. Обучение

После операции я очнулся довольно быстро. Кожу на лице слегка тянуло, глаза не открывались из-за маски биогеля. Он же по ощущениям — перчатками на кистях рук. И раздражающие зудело и чесалось в голенях изнутри: кости срастались с биоимплантантом.

— Очнулся, голубчик, — воркотливый голос надо мной. — Шибко не шевелись, всё хорошо. Рост тебе добавили, пальчики и лицо поменяли. Денька через три всё снимем, посмотришь на себя.

Три дня.

Чертовски долго.

Уж лучше в коме, чем в сознании и полном бездействии ждать назначенного срока.

Коротать время пришлось единственным доступным способом: отсыпаясь и неторопливо размышляя обо всём, что удалось узнать. Впрочем, без особого успеха.

Тайна шлюпа так и оставалась тайной: внутренний голос только насмешливо ухмылялся и молчал, пока я безрезультатно пытался найти вход.

Попытки понять, про какие волны и разрывы говорил Абрамыч, тоже не смогли занять меня по полной программе. Из всех случайно подслушанных разговоров я понял лишь одно: происходящее со мной необычно даже для отряда «Зеро».