Отряд Неудачников

Разумеется, о своих супермыльных суперпузырях я так и не вспомнил. Зато вспомнил про удлиняющуюся супершвабру. Сорвал ее с пояса и резким движением выставил вперед, одновременно со всей силы вдавливая клавишу масштабирования.

И полуметровая дубинка удлинилась вчетверо, вытягиваясь и ударяя концом прямо в солнечное сплетение подобравшегося слишком близко фаера.

Тот вздрогнул и закашлялся, непроизвольно делая шаг назад и глядя на меня с обидой и недоумением.

Разумеется, я никогда не обучался ни владению шестом, ни даже банальной шваброй, так что больше никаких трюков в рукаве у меня припрятано не было. Но если тычок дрючком в дыхальце сработал один раз, то почему бы его не повторить?

Подумано – сделано.

Я снова вдавил кнопку и отставил руку назад, для замаха.

Двухметровая трубка уменьшилась до своей изначальной длины.

Фаер нахмурился и сделал шаг назад, быстро сообразив, что сейчас случится, и стараясь выйти из зоны поражения этого странного огнеупорного придурка, размахивающего коварной палкой-удлинялкой.

То есть меня.

Разумеется, я шагнул к нему, снова сокращая дистанцию.

Мутант вполне разумно отступил назад, и еще раз, и еще.

«Раз-два-три», – мысленно считая шаги, снова подошел я к нему, одновременно выбрасывая вперед правую руку с зажатой в ней шваброй-дубинкой.

И тут же второй рукой срывая с пояса пластиковый диск сложенной «МФЁ» и бросая ее за спину не на шутку озадаченного огнеметчика.

Удлинившаяся рукоять не достала до противника всего-то пару десятков сантиметров, потому что тот снова сделал короткий шаг назад…

И наступил прямо на коварный пластиковый диск, который тут же с громким щелчком разложился, превращаясь в обычное десятилитровое ярко-оранжевое ведро.

Фаер по инерции сделал еще один шаг, запнулся, споткнулся и завалился на спину, выпуская из обеих рук две яркие длинные струи пламени в небо.

– Повалить, оглушить и скрутить, – припомнил я инструкцию, снова уменьшил швабру до состояния дубинки и обрушил ее на голову мутанта, не позволяя ему опомниться.

И еще раз, и еще, и снова – лупил уже не глядя, а тот даже и не думал сопротивляться или жечь меня, а просто поднял скрещенные руки, пытаясь прикрыть ими голову от разбушевавшегося меня.

Я уже особо и не смотрел, куда там приходятся мои удары – стекло очков запотело, и видимость была никакущей, так что просто молотил куда-то туда, где моя швабра-дубинка натыкалась на что-то мягкое и вздрагивающее при каждом ударе.

– Эй-эй, хватит, прекрати! Ты же его так убьешь, придурок!

Кто-то схватил меня сзади за капюшон и с силой рванул, оттаскивая от поверженного мутанта. Между мной и лежащим телом возникла еще одна фигура – в идеально сидящем черном брючном костюме.

Мои пальцы разжались, и пластиковая рукоятка швабры с тихим стуком упала на асфальт.

– Псих! Идиота кусок! Вы где такого откопали-то! – визжал фаер, отползая назад, неуклюже перебирая руками и ногами.

– Ой да ладно тебе, сам же просился в больничку, на почиститься – вот тебе и повод. Все лучше, чем опять руку ломать.

Шиза протянула руку суперу, а когда тот в нее вцепился, одним рывком помогла ему подняться и бегло осмотрела:

– Ничего серьезного, только ссадины да царапины. Разнылся тут, как баба…

– Он мне зуб выбил и нос сломал!

– Что. Здесь. Происходит? – вмешался я, и рванулся, высвобождаясь, – Вы что, знакомы?

– Типа того. Знакомься, это Костик. Супер класса «E», по нашей классификации относится к фаерам. Так-то он обычный безобидный алкоголик. Но стоит у нас на учете, и Контора за ним присматривает одним глазком. Ну и мы иногда обращаемся с мелкими просьбами.

– Например, спалить городской парк к ядрени-матери?! К пиротехнику-алкоголику?

– Да ладно тебе, подумаешь, сжег пару сухих тополей. Контора все компенсирует и новые высадит, станет еще краше.

– А люди?

– Какие такие люди? Ты про нанятых для съемок сериала статистов? Сцена отснята и все свободны, – Физик вышел у меня из-за спины, ухмыльнулся и достал сигарету.

Он протянул ее фаеру-Костику.

Тот вздохнул, скривился от боли и щелкнул пальцами, поднеся их к сигарете.

С пальцев соскочила крупная искра и прикурила ее. Физик глубоко затянулся, аж прижмурившись от удовольствия, медленно выпустил густую тягучую струю дыма и поинтересовался у мутанта:

– Ну что, скажешь, как тебе наш новенький? Сгодится для полевой работы?

– Да он у вас псих больной! Вы бы его сначала психиатру показали… Или дрессировщику. Химик, ты ему что, про напалм не рассказал?

– Рассказал, – тут же нарисовался рядом наш «лаборант».

– Ну и какого хрена он творит?

– Импровизирую, – недовольно пробурчал я, – А еще знаю, что ты такой же химик, как я – китайская балерина. Какое, нахрен, мыло? Какой, в жопу, бензин? Тут же ни запаха, ни дыма… Да я еле сдержался там, в машине, чтобы не обосцаться от смеха во время твоей «лекции»!

Шиза рассмеялась, а за ней и Физик с Мистик, и только Химик молча и осуждающе смотрел на меня. Тощий и взъерошенный, сейчас он был похож на воробья, получившего знатную взбучку.