Читаем Отречение полностью

Р а м е н ь е – опушка леса, мешаное чернолесье.

Р а с ш и в а – волжское грузовое парусное судно грузоподъемностью до 24 тысяч пудов (384 тонны).

Р е ф е р е н д а р и й (греч.) – высокий чин византийской церковной иерархии. Осуществлял контакты патриарха с императором.

Р у г а – натуральная плата продуктами священникам, монастырям и проч. Содержание (обычно – от князя).

Р у х л я д ь – одежда, добро, меха, скарб, пожитки.

Р ы б и й з у б – моржовый клык (из него, так же как и из бивней мамонта, резали всяческие безделушки, узоры, черены ножей, накладные пластины с прорезным узором и т. д. Рыбьим зубом, так же как ископаемой слоновой костью (бивнями мамонтов), торговали новгородцы.

С а а д а к – колчан.

С а к е л л а р и й (греч.) – должностное лицо, осуществлявшее контроль над чиновниками финансовых ведомств. Патриарший сакелларий ведал монастырями.

С а к к о с – одежда высшего духовенства. Прямая, с короткими широкими рукавами, из дорогой материи, часто из парчи.

С а л а м а т (с а л а м а т а, с о л о м а т) – жидкая мучная или толокняная каша, вроде размазни, с салом. Также толокняный пирог.

С е л ь н и к – кладовая.

С е м о и о в а м о – здесь и там, туда и сюда.

С и н к л и т и к – член синклита, высшего органа управления в Византии. (Синклит при императоре – род Совета Министров. Патриарх имел свой синклит.) С к и м е н – лев.

С к о р а – шкура, кожа. (Отсюда название профессии «скорняк»).

С к р ы н я (с к р и н) – сундук, ящик, ларь. (Отличие от русского ларя восточного сундука в том, что ларь имел косую крышку, а сундук – прямую, плоскую, и на нем могли спать.) С к у д е л ь н и ц а – могила (общая). Такие общие могилы обычно появлялись во время моровых поветрий, когда людей не успевали хоронить.

С о й м (с е й м) – съезд, народное собрание или собрание князей.

С о й м а – парусная лодка, небольшая, обычно рыбачья.

С о л е я – возвышение в церкви (ступень) под крыпосами и перед алтарем.

С т е г н о – бедро.

С т и х и р а – церковное песнопение.

С у л и ц а – легкое копье, метательное. Сулицей били сверху вниз, держа копье одной рукою (так обычно изображают на иконах Егория-Змееборца, в отличие от западного Георгия, который колет змея тяжелым рыцарским копьем, зажав его под мышкой).

С я б е р (множ. число с я б р ы) – сосед.

Т а в л е я – шахматная фигура (т а в л е и – шахматы).

Т е г и л е й – простеганный хлопчатобумажный панцирь.

У з о р о ч ь е – драгоценности.

У л е м – ученый, богослов (на Востоке).

У р о с и т ь – биться, нервничать (о лошади).

У ч и н е н н ы й б р а т – монах, разносящий утром огонь по кельям, зажженный от храмовой свечи или лампады.

У ш к у й, у ш к у й н и к – речная легкая ладья; новогородские «молодцы», ходившие в таких лодках в походы на «низ» (на Волгу).

Ф е р я з ь – верхняя длинная мужская одежда.

Ф и б у л а – застежка (типа броши), фибулой (на плече) застегивался старинный плащ, в т. ч. княжеское «корзно».

Ф р я г и – итальянцы. В русском просторечии чаще всего генуэзцы.

Х а р т о ф и л а т (х а р т о ф и л а к т) – канцлер патриарха, хранитель архива, ведавший всей перепиской патриархии, составитель указов и проч.

Ц а п а х а – железная щетка для вычесывания шерсти перед прядением.

Ч е л и г – род ловчего сокола, молодая птица.

Ч е м б а р ы – кожаные шаровары, надеваемые сверх тулупа или чапана.

Ч е ш м а – нагрудное украшение в конском уборе.

Ч у г а – долгий кафтан, иногда с короткими рукавами.

Ш и л ь н и к (новгородск.) – обозначение новогородской вольницы, сброда, оборванцев.

Э й н с о ф – бездна, «ничто» в понятиях каббалы. Также название дьявола, понимаемого как активная бездна, начало, уничтожающее, обращающее в ничто созданный Богом тварный мир. (Учение «каббалы» создалось в Иудее как противостоящее христианству, тайное «дьявольское» учение.)

Я с а к – язык, наречие.

Я с ы р ь – пленник, раб (татарск.).

Перейти на страницу:

Все книги серии Государи московские

Государи московские. Книги 6-9
Государи московские. Книги 6-9

В романе «Ветер времени» – события бурного XIV века, времени подъема Московской Руси, ее борьбы с татаро-монголами, образ юного князя Дмитрия Ивановича, будущего победителя на Куликовом поле. Роман отмечают глубокий историзм, яркость повествования, драматизм интриги."Отречение" Это шестой роман цикла «Государи московские». В нем повествуется о подчинении Москве Суздальско-Нижегородского и Тверского княжеств, о борьбе с Литвой в период, когда Русь начинает превращаться в Россию и выходит на арену мировой истории.Роман «Святая Русь» очередной роман из многотомной серии «Государи московские». События представляемых здесь читателю начинаются с 1375 года, и включают в себя такие события, как Куликово поле, набег Тохтамыша на Москву и т.д.«Воля и власть» продолжает известный цикл «Государи московские» и повествует о событиях первой половины XV века: времени княжения в Москве Василия I, сына Дмитрия Донского, его борьбе с Великим княжеством Литовским и монголо-татарами.Роман "Юрий" в данный сборник не включён, так как роман не закончен.Содержание:6. Ветер времени 7. Отречение 8. Святая Русь 9. Воля и власть

Дмитрий Михайлович Балашов

Историческая проза
Государи московские. Книги 1-5
Государи московские. Книги 1-5

"Младший сын": Роман охватывает сорокалетний период русской истории второй половины XIII в. (1263–1304 гг.) и повествует о борьбе за власть сыновей Александра Невского - Дмитрия и Андрея, об отношениях Руси с Ордой, о создании младшим сыном Невского Даниилом Московского княжества как центра последующего объединения страны.Роман «Великий стол» охватывает первую четверть XIV века (1304–1327гг.), время трагическое и полное противоречий, когда в борьбе Твери и Москвы решалось, какой из этих центров станет объединителем Владимирской (позже - Московской Руси)."Бремя власти": Роман посвящен времени княжения Ивана Калиты - одному из важнейших периодов в истории создания Московского государства. Это третья книга из серии «Государи московские», ей предшествовали романы «Младший сын» и «Великий стол». «Симеон Гордый» - четвертый роман из серии «Государи московские» - является непосредственным продолжением «Бремени власти». Автор описывает судьбу сына Ивана Калиты, сумевшего в трудных условиях своего правления (1341–1353) закрепить государственные приобретения отца, предотвратить агрессию княжества Литовского и тем самым упрочить положение Московского княжества как центра Владимирской Руси.В книге «Похвала Сергию» писатель продолжает главную тему своего творчества - рассказ о создании Московской Руси. Героем этого романа является ростовчанин Варфоломей Кириллович, в монашестве Сергий Радонежский. Волею судеб он стал центром того мощного духовного движения, которое привело Владимирскую Русь на Куликово поле и создало на развалинах Киевской Руси новое государство - Русь Московскую. Содержание:1. Младший сын 2. Великий стол 3. Бремя власти 4. Симеон Гордый 5. Похвала Сергию

Дмитрий Михайлович Балашов

Историческая проза

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза