Отражённый блеск

Но на самом деле пришлось пожертвовать не одной, а двумя пиками. Когда первый фиолетовый луч завибрировал, разделив течение странной реки, отрезанная часть, которая должна была по их замыслу скатиться вниз, начала сопротивляться и выбрасывать длинные щупальца в направлении остановленного потока. Прохода не получилось. Пришлось ставить ниже по течению еще одну пику и еще раз подрезать непокорный поток. Лишь тогда обнажилась полоска дна, по которой можно было пройти. А время безжалостно утекало, как песок сквозь пальцы.

Держа под уздцы обоих аргамаков, Гарольд, оскальзываясь на полированном камне, начал переход хищной реки. В этот момент с бархана раздался разъяренный рев: песчаный черт, опомнившись от Конфудуса, заметил, что добыча уходит, и огромными прыжками ринулся к рукотворной переправе. Его мохнатая туша и желтые горящие глаза стремительно приближались.

И они с Добби уже не успевали достать и зажечь третью пику, а две действующих остались на берегу, обеспечивая переправу. Гарольд рассвирепел. Это ублюдочное создание представляло реальную опасность, а для защиты от него ничего нет! Бросив узду, он выскочил между аргамаками и приближающимся чертом и отчаянным усилием вызвал свою анимагическую форму.

Незадачливый песчаный черт и не заметил, когда его добыча превратилась в огромного зверя с горящими зелеными глазами. Не успев ни затормозить, ни отклониться в сторону, он получил тяжелый удар когтистой лапой альфина и, извиваясь в воздухе, рухнул прямо в жадный поток слизнянки. Жуткий рев огласил окрестности. Черт прыгнул вверх, обнажая кровоточащие язвы, образовавшиеся там, где его лишь на мгновение коснулись полчища плотоядных слизней. Но вырваться было уже невозможно. С жадным чавкающим звуком петли слизнянки втянули его обратно в поток, и копошащаяся масса накинулась на желанную добычу. Громадную кошку передернуло от отвращения. Она отряхнула лапу и начала обратную трансформацию.

Переведя аргамаков через ложе хищной реки, Поттер оглянулся. Там, где нашел свою страшную смерть песчаный черт, виднелось лишь размытое пятно, от которого расползались быстро тающие струи темной крови. С сожалением поглядев на оставленные на том берегу световые пики, Гарольд подсадил Добби в седло и сел сам.

— Хозяин опять может превращаться? — задумчиво спросил эльф.

— Как видишь. Надо спешить, Добби! До рассвета осталось часа три. К восходу солнца мы должны быть в тридцати милях отсюда!

Глава 2

Неяркая зеленая луна виднелась в небольшую отдушину крепостной темницы. Ее свет правильным четырехугольником медленно полз по стене, немного разгоняя мрак в каменном мешке.

— Вода осталась?

— Есть немного. Сейчас зачерпну.

Что-то стукнуло и заскребло по дну деревянного ведра.

— Держи.

— Убери свою руку с моего лба, Поттер! Твоя забота мне уже надоела!

— Ты весь горишь, Драко.

— Не твоё дело, — сердитый шепот прервался шумными глотками и стуком упавшей плошки, — за воду спасибо.

В углу завозился еще один обитатель камеры.

— В нашем положении болезни — не самое страшное.

— Не стони! Знали, на что шли, — отозвался еще один узник. Судя по голосу, он был уже в возрасте.

— Ну, допустим, знали. И что? Все равно тот магл умер. А нас казнят за воровство. У них тут с этим строго. Мужчины людьми не считаются. Мы — козлы вонючие. Рабы и поставщики семени для продолжения рода. Тут всеми делами бабы заправляют.

— А Страж?

— А что, Страж? Я так понял, что он тоже раб — просто имеет привилегии.

Помолчали. Потом пожилой позвал:

— Слышишь? Как тебя? Гарри, что ли?

— Чего?

— Слушай, а почему тебя твой дружок Поттером называет? Ты чего, Избранному родственник?

— Однофамилец, — помолчав, ответил Гарри.

— Чудно, — отозвался тот.

Квадрат на стене начал бледнеть. Близился рассвет. Гарри очень опасался, что он может стать последним в их жизни: головы казненных, насаженные на ограду, недвусмысленно свидетельствовали о практикуемых здесь способах борьбы с преступниками. Чисто машинально он наклонился и вновь пощупал лоб Малфоя. Тот что-то протестующее замычал.

Послышались шаги и бряцание амуниции. Под дверью налилась узкая полоска света, заскрежетал ржавый засов, и в распахнувшемся дверном проеме показались силуэты вооруженных людей.

— Встать, скоты!

Ослепленные светом факелов, пленники поднялись, пытаясь разглядеть вошедших. Воины в кожаных доспехах грубо подняли их, завернув руки за спину.

В камеру неторопливо вошел Страж западных врат. Называли его так вовсе не потому, что он лично сторожил какие-то ворота. Его должность носила это название с незапамятных времен, и первоначальный смысл ее был давно утерян. Сейчас в понятиях человеческого мира это был комендант города и шериф полиции в одном лице.

Несколько минут он рассматривал пленников, как профессиональный оценщик антиквариата или торговец одеждой. Все ли цело? Нет ли изъяна? Наконец Страж принял решение и мотнул головой. Позади него писец заскрипел стилом по глиняной дощечке.