Отраженное мироздание. Тринадцатый воин

– Все как договаривались, – сказал Свит. – Он без питания, сами понимаете – времена такие.

– Отлично, отлично! – зашуршали шахтеры. Их руки жадно протянулись и приняли отбойный молоток. На какой-то миг лица их оживились и стали почти человеческими. Веронике даже показался румянец на их щеках.

– Не отдавайте нас им, пожалуйста! – крикнула она. – Они убьют нас!

Один из шахтеров с сомнением посмотрел на Веронику и перевел взгляд на Свита.

– Убьют? – удивился Свит. – Не мели ерунды, детка! Такие красавицы, такие формы…

Он провел пальцем по щеке оробевшей Вероники. Вдруг он резко развернулся и сильной пощечиной опрокинул Рели на землю. Она приглушенно вскрикнула и осталась лежать, зажимая ладонью горящую щеку.

– И даже тебя мы убивать не станем, – сказал Свит. – Мы сделаем с тобой много гадкого и нехорошего, но убивать тебя мы не будем.

Он посмотрел на шахтеров, которые нерешительно переминались с ноги на ногу. Все происходящее, очевидно, не слишком-то им нравилось.

– Ну чего? До свидания, что ли? – нетерпеливо сказал Свит. Ему явно хотелось побыстрей приступить к гадкому и нехорошему.

Шахтеры молча сгинули, провалились сквозь землю.

– Ну, блеск! – восхитился Свит.

Рели поднялась с земли, глядя на него горящими ненавистью глазами. Свит немедленно нанес ей еще один удар. Рели беззвучно упала.

– Да прекрати же ты! – Вероника кинулась на него с кулаками, но была мгновенно схвачена сопровождающими.

Свит не обратил на нее внимания. Он с улыбкой наблюдал, как Рели вновь поднимается на ноги. Её шатало, но она продолжала упорно смотреть ему в глаза.

– Давай, – сказала она разбитыми губами. – Самоутверждайся, ублюдок!

Свит прекратил улыбаться и, сделал шаг к ней, разорвал ей на груди платье. Рели не дрогнула. Она молча смотрела в глаза своему мучителю. Свит стоял перед ней, пытаясь с честью выпутаться из собственной ловушки. Эта гордая девчонка издевалась над ним, хотя должно было быть наоборот! Несколько раз он поднимал руку, но тут же опускал обратно, не решаясь почему-то дотронуться до того, чего ему так хотелось. Сорвавшись, он снова ударил ее по лицу, на этот раз со всей силы. Рели упала и больше уже не поднималась – она потеряла сознание.

– Уведите ее! – не поднимая глаз, приказал Свит и сам ушел в темноту.

– Куда? – спросил один из парней.

– В карцер, куда еще? Вторую тоже в карцер, но в другой.

Грубые руки подхватили Рели и, вместе с Вероникой, роняющей наземь беззвучные слезы, потащили к воротам крепости.

Когда «Уазик» остановился, уже на протяжении десяти минут лил дождь. Анатолий, весь погруженный в свои тусклые размышления, все равно не мог не посочувствовать братьям Вотзе – открытый верх в такую погоду навевает не самые цензурные мысли.

Филин выключил двигатель и выпрыгнул из кабины. Толя и Сол последовали его примеру. Они остановились далеко за пределами Бабуней, где-то на окраине местного леса. Вдалеке виднелись уже первые домики какой-то другой деревни. Толя уже хотел вслух удивиться, зачем они тут остановились, когда заметил, что среди деревьев теплится огонек. Присмотревшись, он понял, что это небольшой фонарь со свечой висит у двери какого-то каменного строения.

– Что это? – крикнул он Вотзефаку. Дождь, ставший нешуточным, глушил слова.

– Морг! – откликнулся Вотзефак. – У меня тут знакомый работает.

– Просто великолепно! – пробормотал Толя.

Соломон тем временем открыл двери фуры и выпустил всех остальных.

– Пойдемте! – скомандовал Вотзефак, и первым двинулся к зданию морга.

Толя невольно им восхищался. Все остальные имели вид весьма растрепанный и угрюмый, даже Соломон несколько расклеился и то и дело шмыгал носом. Вотзефак же, да и Вотзехелл держались вполне бодро. Лица у них как всегда были мрачные и злые, но исполненные суровой решимости крушить черепа кому бы то ни было. Вотзехелл держал в руке свой любимый дробовик, его брат сжимал автомат с двумя магазинами, связанными веревкой для быстрой перезарядки в условиях боевых действий. От одного взгляда на них настроение несколько поднималось.

Офзеринс незаметно подошел к Толе и толкнул его плечом.

– Чего вам? – уныло спросил Толя.

– Слушай, а кто это… пысает? – спросил лорд.

Толя посмотрел на лорда, потом на небо, сообразил, что имеется ввиду и объяснил:

– Это дождь.

– Нет! Я про ту ерунду, что валится с неба!

– Это вода!

– Вода? – Лорд удивленно посмотрел на небо. – Кто бы мог подумать…

Вотзефак подошел к двери и громко постучал прикладом. Потянулись секунды. Всхлипывал Абрам, повторяя имя дочери, вторично потерянной им. Наконец раздался звук отодвигаемого засова и дверь, скрипнув, приоткрылась. Из дому выглянул грустный мужчина лет сорока. Он окинул взглядом всю компанию и задержался на Вотзефаке.

– Ты живой? – угрюмо спросил он.

– Конечно! – ответил Вотзефак. Его тон убеждал.

– А зачем тогда приехал?

Вотзефак не нашелся с ответом. Офзеринс нервно хихикнул где-то на заднем плане.

– Да ты чего, Грэйвс, не узнал, что ли? – забеспокоился Вотзефак. – Это ж я, Вотзефак! Я тебе, помнишь, однажды десять трупов оптом загнал!

Выражение лица Грэйвса почти не изменилось.