Отражения

Вот теперь она вела себя так, будто они давние друзья, так, будто не пыталась прирезать его буквально вчера. Но если не считать явно вынужденного гостеприимства, что изменилось?

Сайдири разместилась там же, где жила старая шаманка, но сделала это с большим комфортом. Небольшая ниша в стене завешена шкурами для защиты от холода, посредине как прежде горит костер, но около стен стоит пара сундуков, лежат циновки и яркими пятнами тут и там разбросаны расшитые подушки. Усадив своего гостя на сундук, командор ненадолго вышла, и Ланн, спешно вытерев руки о робу, потянулся к лежавшим рядом с сундуками бумагам, среди которых лежали несколько книжиц в кожаном переплете, подозрительно похожих на ее походные дневники… исписанные келешидской вязью, разумеется! Проклятье! Надо было тогда задержаться в Кадире и учить язык, но он ушел, как только понял, что к своей семье Сайдири не вернулась. Впрочем, одна книга была на общем — какой-то трактат о тактике и стратегии за авторством… Да ла-адно!

Командор отодвинула полог, держа в руках лекарства и свежие бинты. Она села напротив Ланна и стала разматывать окровавленные тряпки, которые он в спешке накрутил сам. Онемевшая нога заныла, кровь хлынула из перерезанных вен снова. Не то, чтобы Ланн жаловался, но когда Сайдири сидела перед ним на коленях в последний раз это было гораздо приятнее…

Твою мать, Ланн! Вот сейчас вообще неподходящий момент!

Он с трудом оторвал взгляд от ее плотно сжатых губ и отвернулся, сделав вид, что его крайне интересует пробивающийся с каменного потолка луч света.

— Как крупный специалист по пещерам, могу сказать, что здесь очень… — он сглотнул и попытался дышать ровнее, но куда там!.. — уютно, да. Можешь мне поверить, какие только вонючие дыры не облазил за всю свою жизнь, а здесь и помет летучих мышей с потолка не сыплется, и вообще… На мой невзыскательный вкус даже лучше, чем твоя комната в Дрезене…

Все-таки не удержался, да? Молодец! Сейчас вылетишь отсюда, как пробка из бутылки!

— Что ты делал в моей комнате в Дрезене? — нахмурившись, она отставила в сторону целебную мазь и взялась за бинты.

С другой стороны, что плохого в полетах? Отличный же способ избежать неловкой ситуации, в которую сам себя загнал! Но рожденный ползать может только изворачиваться…

— Следил, чтобы доблестная командор не зачахла от порчи, пока граф и Уголек пытаются наскрести хоть немного сил на лечение.

Почти не соврал. И этим тоже приходилось заниматься… помимо прочего.

— Ты в порядке? — обеспокоенно спросила Сайдири, обнаружив, что первый же поцелуй его буквально парализовал. Ланн посмотрел на нее, часто закивал и улыбнулся, потому что, черт возьми, это все, что он сейчас мог сделать.

Оказалось, что ему нужна минутка, чтобы просто уложить это все в голове: что Сайдири будет целовать его, что она будет делать это часто и что ей это нравится.

Он позаботился столь о многом для этого свидания — о еде, о вине, о признании… и не подумал о самых простых вещах. Да и откуда ему было знать? Венду поцелуев терпеть не могла, ему было просто не с кем узнать, на что это похоже…

В последний раз его перед сном в висок целовала матушка лет пятнадцать назад, в той далекой райской жизни, когда она еще не запиралась в дальней комнате, чтобы оплакивать своих младших детей. И эта тихая нежность даже рядом не стояла с тем захватывающим ощущением близости любимой женщины, которое он только что испытал.

Впрочем, если бы он принялся на ком-то тренироваться, едва ли командор бы это оценила.

— Это… не входило в план, — с трудом произнес он.

— У тебя был план и для этого тоже? — со смесью ужаса и восхищения спросила она и обернулась на кровать, а затем снова к нему. — С ума сойти! Расскажешь?