Отражения

— Я клянусь. Ну же, помоги мне.

Лиз бросилась обратно. Она упала, вскочила и с наскоку запрыгнула на сцену. Рука жрицы, невероятно высокой и статной когда-то женщины, была поднята к куполу. Обломки правой кисти болтались. Левая рука была сжата в кулак и длинные иссушенные до черноты ногти обвивали запястье.

— Многоуважаемая жрица! — начала Лиз. — Мы пришли сюда, чтобы дать вашим магическим вещам вторую жизнь. Здесь есть минусы, а есть плюсы. Пожалуйста, отпустите ваше сокровище, теперь мы о нем позаботимся.

Голос Лиз звучал истерично и рвано, а поклон был неловким и казался пародией. Затем она подошла вплотную к мумии и обхватила ее кулак. В узкую щель между хрупкими костями она продела тонкие пальчики и с силой вырвала круглый предмет: стекло шестигранной формы.

— Вот он, — без энтузиазма произнесла она, разглядывая на ладони прозрачный шестигранник.

Олав схватил его и поднес к глазам.

— Тут должно быть что-то еще! — он визжал.

Олав навалился на мумию и повалил ее, кинулся к соседней и ухватившись за ее ветхий наряд, отшвырнул в сторону. Он крушил все, до чего мог дотянуться от броска к броску.

Лиз смотрела на него не моргая. Ее плечи поникли, взгляд казался остекленевшим, лицо изваянным, как у статуи. Она не могла проронить ни слова, только бесконечно долго смотрела, как ее золотокудрый Аполлон растворяется в очертаниях ослепленного потерянного чужака.

— Олав, это все пустышка! Уходим! — простонала девушка.

Она спрыгнула вниз и по проторенной тропе, доламывая ветхие кости храмовщиков, побежала к выходу. Мощный удар свалил ее на полпути. Она захрипела, глаза заслонила темнота.

— Ты никуда не уйдешь. У нас контракт! Мы должны его выполнить.

Лиз молчала, она пыталась встать.

— Этот контракт закончится вместе с тобой, — этот хрип был её голосом, — Ты сдохнешь здесь вместе со с-в-о-и-м контрактом!

Лиз поползла вперед, поймала баланс, поднялась на ноги и, все ускоряясь, побежала к катакомбам.

Она не могла анализировать ощущения, взвешивать аргументы или что-то обдумывать. Совершенно иная реальность открылась перед ней и в этой реальности не было места ничему, кроме сигнала тревоги и дикого напряжения в теле, которое возникает у жертвы перед хищником и заставляет бежать из последних сил.

— Неужели тебя так легко напугать, — услышала она истеричный голос в далеке.

Голос был чужим и пугающим, он подталкивал ее бежать еще быстрей, и она лишь высчитывала, какое расстояние их разделяет. Поравнявшись с последним охранником в изогнутой галерее, она вдруг ощутила смутную надежду, что может, у норы туннеля Олав передумает, и они вернутся вместе.

Она обернулась, но то, что она увидела, вселило в нее ужас. Мужчина с перекошенным лицом вырывал у трухлявого охранника его копье!

Девушка бросилась бежать. У нее было преимущество, она уже прошла этот путь, она знала его каменистые перекаты и выбоины, а Олав нет.

Но им обоим мешало одно: время, которое неумолимо приближало новую «волновую атаку». Лиз чувствовала ее кожей: волоски поднимались дыбом.

Свет ее фонаря едва рассеивал мрак. Маленький белесый круг лампы окружала плотная темнота, черный контур пульсировал, словно дышал: уходи или пропади, уходи или пропади. И Лиз неслась, как загнанная лань изо всех сил. Всего в нескольких метрах за своим сбившимся уже дыханием она слышала хриплое, но ровное его дыхание.

— Не уйдёшь. Ты никуда отсюда не уйдёшь, Лиз!!!

Она чувствовала его тепло! До норы — доли секунд. Желудок сжало холодом.

Лиз беспомощно обернулась на Олава: он настигал, его стройные ноги замерли в широком полупрыжке, над головой занесено копье, а на лице — гримаса с перекошенным ртом, в уголках губ белая пена, глаза заплыли от звериного наслаждения.

Лиз метнулась влево. В желудке набухала рвота, и деревенели ноги. Убегать. Усилие, обернулась.

Олав замер для броска. В глазах мелькнула легкая растерянность, еще неосознанная, внезапная предшественница чего-то необратимого.

Лиз отключила фонарь и села, прижимаясь к земле.

— Ах ты!

Возглас Олава утонул в резком свисте, а затем в раскатистом, как сирена, пении.

Она сжалась в комочек и зажала уши руками. Тело вибрировало. Свет на фонаре Олава погас.

*

Лиз очнулась в полной темноте и долгое время не трогалась с места. В холодной каменной пещере она замерзла, но вытянула шею и уткнулась лбом в пол: голова сильно болела, горела, внутри барабанила кровь, и ей хотелось остудить ее об ледяной камень.

Вокруг царила первозданная тишина, и еще долго она боялась разрушать ее даже своим дыханием.

Когда тело начало само подниматься, она села на корточки и в нескольких метрах от себя увидела дребезжащий слабый свет — шлем Олава. Медленно подошла и подняла его с земли.

Олав был рядом. Он лежал на боку и широко раскрытыми глазами смотрел на Лиз. Из его груди выступало тонкое древко, обрамленное черным блестящим пятном.

Лиз села рядом, и пока не погас свет фонаря смотрела, как глаза некогда любимого мужчины превращаются в зеркало.