Отражения

— Ты выполнишь мою просьбу? — запоздало вспомнил я, но ответа не дождался — на лесной поляне встряхнулась чёрногривая волчица.

— Я же просил... — беспомощно выдохнул я.

Лэни оскалила безупречно белые клыки, на прощание смерила меня уничтожающим взглядом и тенью метнулась в глубь леса. Миг — и не осталось ничего, что напоминало бы о разыгравшейся драме. Только рубашка сиротливым комком ждала меня на рыжей хвое...

* * *

Я не торопился возвращаться, но ноги сами собой бодро шагали по лесной тропинке, чуть ли не пританцовывая. Весёлыми пузырьками в крови сновало злорадство. Так вот чего вы так боитесь, дорогие и любимые родственнички! Как просто и... как странно. Если я представляю собой столь страшную угрозу для любых существ, чья жизнь проходит сразу в нескольких Пластах, то почему, фрэлл подери?! Почему я до сих пор жив? Почему меня не придушили ещё в колыбели? Зачем такому чудовищу позволено ходить по земле? Как-то не складывается, не вяжется и не вырисовывается логичное объяснение происходящего, не находите? Высвобожденная из границ и форм, лишённая управления и цели магия — жуткая перспектива, так и к гадалке ходить не нужно. Магия разумная и не-разумная. Порядок и Хаос. Две стороны Зеркала Бытия. Два Пути, по которым может двигаться мир. А там, где развилка... ваш покорный слуга. Если повезёт, то именно здесь, на кресте Выбора, я и останусь распятым. Если же не повезёт... Жаль только, что я не смогу насладиться изысканным зрелищем в лице сумасшедшей Мантии. Хотя, если учесть, что и сейчас мы с ней — не слишком-то нормальны...

И всё-таки почему? Кому-то может показаться, что я излишне подозрителен. Пожалуй. Виновато воспитание, всё то, чем меня пичкали в детстве и юности. «Что бы тебе ни говорили, знай: тебе говорят не всю правду...» — таков девиз, начертанный на моём гербе. Правда, ещё там есть ослиные уши... Слишком много вопросов и слишком мало ответов. Точнее — ни одного ответа. Ни одного готового ответа. Как мне надоело думать! Почему даже в самой простой ситуации никто не подскажет решение?

...Я уныло вожу пальцем по лакированной поверхности стола. Смотреть в раскрытый фолиант больше нет сил. Скучно. До жути. И дело даже не в том, что автор текста старался казаться умнее, чем был, и его измышления невозможно понять ни с первого, ни со второго раза... Просто — плохое настроение. И рука ноет. Просто зверски. С одной стороны, это даже неплохо: на пару недель я избавлен от такой повинности, как занятия в фехтовальном зале. Но с другой... Перелома, конечно, нет, зато я получил трещину в кости немногим выше запястья и очередное напоминание о том, насколько хрупким является моё тело. А всего-то ничего — удар. И не сильный. И меч был деревянный. И... Я, как всегда, оказался растяпой. Хорошо ещё, что наставника за это не накажут (сильно сомневаюсь, что кого-то тронут мои несчастья), а то к муторной боли добавились бы угрызения совести — в сущности, он вовсе не обязан был со мной заниматься. Даже более того: он не хотел учить меня фехтованию. Ввиду полной бесполезности сего действа. Не знаю, кто его уговорил, но, подозреваю, что тут не обошлось без очень большой взятки...

Магрит присела на край стола и несколько минут рассматривала мою руку, стянутую тугой повязкой.

— Больно было?

— Почему — «было»? — огрызаюсь я. — И сейчас болит. И ещё несколько дней будет болеть.

— Надеюсь, ты извлечёшь урок из случившегося.

— Угу. Брошу фехтовать. Навсегда.

Она качает головой:

— Неправильный ответ.

— А каков правильный?

— Решай сам.

Я захлопнул книгу. Над столом закружились рваные облачка пыли.

— Как я могу решить сам, если не знаю, каким образом это делается?

— Учись, — пожала плечами Магрит.

— Как?!

— Думай. Анализируй. Просчитывай варианты. Выбирай лучшее из доступного.

— Лучшее — для кого?

— Для себя, конечно же. Ты и этого не понимаешь?

— Не понимаю.

— А вот лгать не нужно. Ложь — обоюдоострое оружие: вынутая из ножен, она рано или поздно ударит по тебе самому.

— Почему вы обвиняете меня во лжи? — Не люблю такие беседы: они заставляют обнажать душу, а это куда больнее, чем любые ушибы...

— Потому что так оно и есть. Никогда не лги. Никому. Или учись лгать так, чтобы твой собеседник не догадался, что в твоих словах нет и капельки правды...

— Я не лгал!

— Разве? — Она улыбнулась, но от этой улыбки захотелось убежать подальше.

Магрит обошла вокруг стола. Я почувствовал её дыхание на затылке, а в следующее мгновение вскрикнул, потому что тонкие пальцы сестры сдавили моё ноющее предплечье.

— Не спорь, пока не научишься делать это должным образом, — голос звучал ровно и ласково. А я задыхался от боли.

— За... чем?

Она отпустила руку, и боль приобрела новые оттенки.

— Ты пренебрегаешь знаниями. Ты плохо учишься.

— Как могу, так и учусь... — Я не знаю, куда пристроить руку, чтобы хоть немного уменьшить пламя, с новой силой вспыхнувшее в том месте, куда утром пришёлся удар деревянного меча.