Отражение в стекле

– Спасибо, доктор.

– Всегда пожалуйста.

***

Пыльный коридор кончался стеной света, из которой дул ветер. Чем дальше он шёл, тем понятнее становилось, что пространство сужалось, а воздух кончался. Когда до конца оставалось несколько метров, пройти дальше стало невозможно, сзади послышался оглушительный рёв, и нечто туманное и бесформенное стремительно сокращало дистанцию, затем прыгнуло и растворилось в слепящих лучах. Стены разошлись, давая пройти: за световым барьером оказалась поляна, освещённая закатным солнцем, виднелась небольшая беседка. Почему она кажется ему знакомой?

***

Артём еле заметно дрогнул и приоткрыл глаза. Было темно, но через несколько секунд зрение стало привыкать, послышался стук секундной стрелки, на теле ощутился вес одеяла. Повернувшись на спину, стало понятно, что в комнате включена настольная лампа, на краю поля зрения виднелся расплывшийся силуэт стакана, а на спинке кресла висела кофта. Но почему она не кажется знакомой?

Лишь сейчас, развернувшись на бок, стало видно тёмные растрёпанные волосы, как будто кто-то бежал против ветра. Марго сопела, подогнув колени ближе к себе и оперлась на них лбом, рядом с ней лежал плеер с воткнутыми в него наушниками, из которых практически неслышно доносилась мелодия с электронной гитарой. Рядом лежал недорисованный карандашом рисунок: незаконно фантастический во всех пониманиях предел романтизма. Мост над покойной гладью, огромная полная луна и двое, держащихся за руки влюблённых. Сколько времени она могла на это потратить?

Часы показывали час ночи, за окном слышалась морось. Приподнявшись на локтях, Артём начал шарить глазами по комнате в поисках одежды, но ничего не нашёл. Да и в целом комната выглядела чище: воздух пах лишь сыростью и прохладой ночного ненастья, со стола пропал всевозможный хлам, как и пыль из угла возле двери, так часто мозолящая глаза.

«Я бы и сам мог… когда-нибудь», – Артём подумал было сказать это вслух, но решил, что будить определённо уставшую девушку – неприлично с его стороны, потому аккуратно встал на обмякшие за время в постели ноги и подошёл к шкафу. Благо, ковёр заглушал все шаги, поэтому по комнате можно было передвигаться без утруждения.

Но и в шкафу его ждало разочарование: привычный порядок вещей был нарушен, и теперь чтобы найти хотя бы футболку потребовалась минута, за которую Марго пару раз угрожающе переменила позу сна. Наконец переодевшись, юноша отправился в ванну, без света нащупал кран и, почти не подавая напора, налил полные ладони воды и отправил их в лицо. Хотелось глянуть на себя в зеркало, но глаза всё ещё плохо различали черты лица в ночной темноте. Артём снова прошёл в комнату, залпом опрокинул в себя стакан воды и отправился на кухню за новой порцией: жажда мучала сильнее неизвестно откуда взявшегося голода. Оттого было дважды удивительно обнаружить на столе полный кувшин со встроенным фильтром, рядом с которым стояла одна из его любимых кружек.

«Справедливо, Марго, справедливо. Впрочем, ты и не могла знать, что именно из моей любимой кружки ты пила… кофе? Но у меня ведь нет кофе»

Осушив графин до половины, жажда ушла и Артём грузно уселся у стены. Что-то с этой кухней тоже было не так: как-то чище смотрится скатерть, иначе гудит холодильник, теперь лишь мерно урчащий, а не ревущий, словно взбесившийся бык. Даже вид из окна казался несколько чище, ярче и… новее?

«Марго? – мигом пронеслось в голове, – Зачем?»

Мысли путались между собой так охотно, что в ушах поднялся белый шум. Хотя было сложно сказать, от долго ли сна этот шум, или действительно голова впервые за несколько лет полегчала, и в то же время отяжелела новой кипой размышлений. Артём вышел в проём комнаты и снова посмотрел на спящую девушку. Что-то невинное было в этом странном и таком разном создании. И как сочетала в себе эту непохожесть на других людей, так же она и представляла из себя нечто прекрасно-кроткое, манящее и интригующее. Будто она – последняя неизведанная долина на планете, притягивающая искателей приключений со всего света своими легендами, рассказанными деревенскими стариками. Разница была лишь в том, что этот островок неизвестности имел свою жизнь, не тянул к себе толпы людей и красота его заключалась больше в лаконичной простоте, нежели в фамильярности или тем более в лишнем пижонстве и творческом щегольстве. Именно про таких, по его мнению, и были достойны самого лучшего и раскрывали себя лишь полностью вверив себя в руки того достойного.

Сказать, что Артём видел спящего на полу ангела – значит неумолимо преуменьшить всю его благодарность хлопотливой подруге, благоговение перед возможностями имения самого красивого в самом простом и восхищения скромностью Марго, как девушки.

И всё же не отпускало чувство, что есть что-то новое. Но что могло измениться за… а сколько времени прошло вообще?