Отражение теней (СИ)

- Почему он не черный?

- Потому что он не черный, - ухмыльнулась демонесса. – Впрочем, этот цвет мне больше нравится. Нейл, на тебя пару заклинаний наложить?

- Иллюзию наложит Вир, - громыхнул дракон, расправляя крыло, чтобы было удобнее забираться на его спину. – А ты подстрахуй разве что заклинаниями невидимости.

- Есть, мой генерал, - ухмыльнулась Лея, танцующим движением забираясь на спину мужа. Следом последовал Вир. Лию они посадили между собой.

Дракон просел и, оттолкнувшись от земли, взлетел в небо.

Его сейчас ничего не интересовало, разве что немного список артефактов, которые захотела получить Лея. И если часть из них была довольно бытовой, то пара артефактов, потребовавшиеся неуемной демонессе, отличалась и сложностью приготовления, и сложностью входящих в них ингредиентов.

А еще дракон, как ни смотрел, не мог понять, зачем жене потребовалась колыбель рождения, которую использовали, когда требовалось спасти жизнь недоношенному ребенку. Или копия чаши Святого Грааля, которая нужна была, чтобы пить безо всяких последствий любой яд…

…Она стояла на распутье. Дорога, по которой она пришла, таяла в тумане. Стиралась, словно под рукой могущественной силы. Но она знала, никакой могущественной силы здесь нет. Никого нет. Ни богов, ни демонов, ни демиургов.

Она не понимала источник своих знаний, не могла понять, с чего вообще решила, что такое может быть. Но все же знала.

Ее знание было той редкой природы, которая не требует доказательств и даже относится с безразличием к тому, верят в это знание или всячески отвергают. Знание от этого никуда не девалось, как и понимание того, что мир вокруг был искусственный. Всячески лелеемый, воссозданный с дотошностью и редким вниманием к мелочам, но все же искусственный. Мир не дышал, не жил. Вокруг цвели цветы, по берегам рек, мимо которых она проходила, расползалась зеленая трава. Но еще недавно, она видела это в следах некой силы, здесь была пустота – серая промокашка, расцветшая разными цветами только после того, как на нее вылили чернила.

Мир был грязным и пустым, и еще очень ей не нравился.

Она не могла понять, чего именно здесь забыла, что она должна сделать и кто она сама. В памяти зияли пугающие ее саму лакуны. Но зато она знала точно, что ей совершенно необходимо найти человека. Она до сих пор не знала его имени, но почему-то чувство направления после знакомства с очаровательным драконом к ней вернулось. Зато исчезло все остальное, все то, что давало ей знакомое ощущение всесильности.

А сейчас она стояла на перепутье и не знала, куда ей идти.

И дело сейчас было совсем даже не в растерянности.

Она могла догадаться куда ей идти, в какую сторону. Словно подсвеченная ярко-зеленым ковром буйной растительности, ее манила дорога прямо. Но почему-то казалось, что если она пойдет налево, туда, где вдоль дороги вырастали кресты, она найдет что-то еще. А человек, которого она искала… ему тоже нужно было что-то найти и что-то понять. И если она встретится с ним до того, как они поймут это что-то едва уловимое, случится беда.

Растерянно дернув себя за кончики заплетенных косичек, она круто повернулась налево и шагнула на гробовую дорогу.

На белом булыжнике дороги остались алые отпечатки немного подживших ног. И через пару часов, как беспамятная женщина сошла с пути, который вел ее вперед, на перекрестке появились три поджарых серых тела, переглянувшись и тявкнув, они рванули налево – догонять и убивать… Выжить и дойти до места своего назначения эта женщина была не должна!

…Замок готовился к вечернему балу.

По мнению короля стихиариев – это был самый быстрый и простой способ добраться до одного из доноров.

На кухне шипели котлы и огромные сковороды, бегали поварята, выполняя задания старших поваров. На конюшнях готовились к приему гостей. Служки начищали двор. Горничные суетились в доме.

Вместе с живыми работали големы, готовя замок к празднику.

Гости должны были начать съезжаться почти около десяти часов вечера. Но некоторые невоспитанные, ну или мнящие себя лучше прочих стихиары могли появиться и гораздо раньше. Зачастую с помпой и заранее прибывали стихиары, которых хлебом не корми, дай поскандалить в свое удовольствие.

Поэтому золоченая карета, запряженная шестеркой грифонов, никого не удивила. Ну, заявился кто-то, что уж теперь, не прогонять же? Да и не рискнул бы никто, разве что король, а тот никогда не считал этого нужно делать.

Впрочем, когда дверь кареты открылась, на нее перевели внимание абсолютно все, кому случилось быть во дворе.

На двор ступила девушка, совершенно однозначно не относящаяся к стихиариям. Золотистая кожа приятно мерцала в свете заходящего солнца и включающихся фонарей у дорожек. Алые волосы, крупными кольцами стелились по черному кружевному платью. На правой руке перчатке не давал спадать крупный браслет, усыпанный мелкими черными бриллиантами. На левой руке перчатка чуть сползла, обнажая нежную кожу и аккуратный локоть.