Отражение стрекозы

Сквозь боль толстый янбан прищурился к подвеске, что висела на поясе Йенгука. Она представляла из себя длинную шелковую персикового цвета нитку, в которой посередине располагалось кольцо из фиолетового нефрита с внутренним узелком цветка, по бокам камень закрывали тканевые мугунхва, а в конце шла пушистая кисточка. Толстый янбан распознал символику подвески Йенгука, и его глаза округлились как пятьсот вон. Пьяный аристократ, несмотря на боль в запястье, сразу же стал кланяться в ноги главному герою и умолять его:

— Слуга Он Чжонхён просит наказать его за все злодеяния. Убейте меня, господин инспектор Ким. Прошу убейте!

— Убейте нас, господин! — присоединился к другу за компанию второй янбан. Он не понимал, что происходит, но верил действиям друга Чжонхёна.

Йенгук презрительно фыркнул.

— Шин, позови стражников и сделай им теплый прием.

— Вот же, тигр, не успел подойти, а ты уже раздаешь приказы, Йенгук. — К нам подходил Шин, пришедший из угла коридора. Нежные женские черты и распущенные розовато-желтые — цвета японского персика — волосы, выделяли его не менее, чем главного героя. К слову, Шин в данный момент не был одет и накрашен как кисэн. Высокий в светло-голубом мужском ханбоке и курящий длинную трубку он походил на топ-модель.

Шин приблизился к Йенгуку и с прищуром уставился на двух янбанов:

— Йенгук, если ты хочешь их казнить, то так сразу и говори. Твоё лицо палача сразу тебя выдает.

— Это не мне решать.

— Хорошо-хорошо.

Стоило Шину дунуть в свисток, который он достал из запаха, как прибежали стражники.

— Этих двоих отведите под стражу к главному инспектору. Про причину вы знаете, что сказать. Все как обычно.

— Слушаемся! — повиновались стражники и увели двух пьяных янбанов в неизвестную сторону.

Шин возмущенно выдохнул дым и только после этого нас заметил.

— А это кто? — используя трубку как указку, указывал то на меня, то на Хани.

Йенгук без эмоций глянул на нас и выдал:

— Гости.

…

Главный герой заставил пойти за ним и Муёном в подготовленную ранее Шином комнату. Она была небольшой, но уютной, вмещая всего лишь столик с белым чайником, чашами: три для питья и одна с якгва — с традиционными корейскими медовыми печеньями в форме цветка, низкий комод и висящий сверху свиток с выведенной аккуратным корейским почерком фразой «Золотая цикада сбрасывает оболочку».

— Присаживайтесь, госпожи, — по-доброму обратился Муён.

Мы вместе сели за столик, пока Йенгук что-то нашептывал Шину. Тот в свою очередь кивнул и ушел. Главный герой вошел в комнату, предварительно закрыв дверь, но садиться не спешил. Он взирал на нас, скрестив руки.

— Давайте отрежем голову и хвост. Вы… — он указал подбородком на меня, — ударили янбана-инспектора, то есть меня. Из этого следует то, что вы должны быть наказаны. А вы… — в этот раз главный герой показал на Хани, — её не остановили, за что тоже являетесь соучастником преступления.

То, что у нас у троих упала челюсть ничего не сказать.

— Подождите немного… — я встала и подошла к нему. — Что вы хотите этим сказать? Вы оскорбили нас, а теперь хотите наказать. Даже после того, что вы видели ранее?

— Ага.

— Господин Ким, это…

Ким Йенгук остановил его на полуслове.

— За оскорбления меня вы должны быть завернуты в бамбуковую циновку и избиты палками… Но если вы докажете, что не бесполезные шаманки, то обвинение будут сняты.

Наши челюсти чуть больше никогда не смогли бы подняться.

«Он что бессмертный?»

— Господин Ким, — Хани впервые подала голос после произошедшего. — То, что мы не бесполезные могут доказать и наши посетители, так зачем вам нужно тратить столько сил на проверку? — Писательница поднялась и встала рядом со мной.

Йенгук не шевельнулся ни разу.

— Может, потому, что деятельность шаманок контролируется королевской семьей и без их права никто не может помогать людям с помощью богов?

— Чего? — мы с Хани хором удивились. Подруга явно не знала об этом, хотя по сути вроде как она писала сюжет или же точнее видела.

— Если вы не подали разрешение на шаманскую деятельность в департамент обрядов, то ваша деятельность считается незаконной и подлежит наказанию, — рассказал Муён.

— Даже если мы помогали людям, — по-щенячьи я спросила у него.

— Это не важно, так как доказать будет невозможно. Много раз поддельные шаманки и паксу платили людям за ложь для получения разрешения, вследствие чего пострадало много людей. По этой причине теперь свидетели должны быть из чиновников, ученых или по крайней мере янбанов, получивших помощь.

— А к-когда это приняли? — поинтересовалась Сон Хани.

— Две недели назад.

Хани нервно засмеялась.

— Итак заключим спор? Если вы выиграете, то избежите наказание. Проиграете, должны будете получить порку или того хуже исполнить мое желание, — предлагал главный герой.

Я повернулась к нему и хотела уже обматерить, но безвольно остановилась. Йенгук хитро улыбался, чуть показывая зубы. По-настоящему улыбался, даже глазами, показывая морщинки. Даже сам Муён стал протирать глаза от увиденной картины. Длилось это недолго, всего пару секунд.