Отражение (СИ)

  В какой-то момент Вера от удивления открывает рот. Рядом с седовласой женщиной на диванчике появляется молодая женщина. Вера хочет понять, была ли эта женщина всегда на этом диване, как только они вошли в комнату или она, действительно материализовалась в этот самый момент. И почему, Вера не смогла сразу обратить на нее внимание. Молодая женщина молчит и внимательно всматривается в гостью.

  Вера понимает, что эта молчаливая женщина отвечает за состоянием Любви Павловны, как-то отслеживает, и контролирует гостей этого дома. Вера до сих пор не может понять, почему она сразу не смогла ее увидеть.

  - Это Анечка, - Любовь Павловна продолжает разговаривать с Верой, - моя помощница. Что бы я без нее делала? Бывало плохо станет, знаете сердце там придавит, а Анечка тут как тут. - Седовласая женщина опять начинает заразительно хихикать. - Я вот иногда ее даже не замечаю по дому, где она? Как она? А смотришь, и вот Анечка пряжу мне готовит, вот деточка моя посуду моет, уборкой занимается.

  Бесполезный поток мыслей, проносящийся минуту назад в голове Веры, безвозвратно исчезает. Она осознает, что рядом с этой седовласой женщиной ее мысли начинают волшебным образом структурироваться, а внутреннее равновесие возвращаться. Илья продолжает стоять рядом со стулом, на котором сидит Вера. Судя по всему, садиться он даже не собирается.

  - А вы я смотрю тоже из большого города к нам приехали? Да, вижу по вашим душам, что оттуда. Вы знаете, Вера, уже не знаю даже сколько времени, лет двадцать думаю, вот даже не хочется спрашивать "как там", "что происходит". Мне почему-то вообще это не интересно. И Анечка со мной тоже согласна. Я живу здесь в Добролюбове и придет день я здесь навсегда и лягу в землю. А новости оттуда, с большого мира, мне совершенно не нужны. Ни к чему мне все эти знания и переживания. Ведь правильно же я говорю, Вера? - Любовь Павловна обращается к Вере, которая все равно не собирается (не может) отвечать на вопрос. - У меня тут все есть. И природа наша таежная, и люди наши работящие, добрые. А ведь это самое главное в жизни человека. Я про труд говорю. Ведь только когда человек трудится он и живет по-человечески и может по праву называться человеком. Я не знаю...я человек старый и за всех говорить не могу, но меня всегда в жизни окружали только люди трудолюбивые. И сама я всю жизнь трудилась и другой жизни просто не знаю, слава Богу. Но только понимая, что я занимаюсь трудом, делает меня счастливой женщиной.

  Пока Любовь Павловна продолжает говорить, Илья начинает осматривать светлую комнату. Он видит печку, обрамленную славянскими рельефными глиняными плитками с изображениями растений и волшебных животных. Половые доски в доме вычищены до блеска, что делает их похожими на модную половую ретро-плитку. Вдалеке, в самом углу комнаты стоит массивный предмет, состоящий из десятков деревянных реек и стоек, размером с большой стол.

   - Вот возьмите библию почитайте. Там что говорится про человеческий труд? Что труд этот стал наказанием для Адама и Евы, потому как ослушались они Господа, отца своего, и изгнаны были из Эдема со словами трудиться в поте лица своего до самой смерти, добывая хлеб насущный. А ведь многие так и понимают труд как наказание человеку. Но это не так, и труд - это благодать самая что ни на есть настоящая благодать. Труд, ведь он и пищу для телесного тела дает и душу человека приумножает за счет усердия и потугов старания. Тяжело это осознать человеку, ведь мозг человека только и стремится облегчить свою жизнь, сделать ее комфортной и в итоге бесполезной. Мозг - это враг человеческого духа. - Она разворачивается в сторону молодой женщины, сидящей на диванчике. - Вот и Анечка мне говорит, поменьше работать. Вам, говорит, Любовь Павловна, в вашем возрасте лежать надобно, да отдыхать. А я так не могу, в работе, труде и есть моя жизнь и радость. Я и сейчас продолжаю работать. Видите, вон там, - она указывает на стоящий в дальнем углу дома непонятный деревянный предмет с человеческий рост, - это мой "конек". Так я называю свой ткацкий станок. Помню, когда переехала в Добролюбово, вот в этот самый дом, зашла в избу... а там он стоит, смотрит на меня. Как будто все это время ждал меня. Не знаю, как, но оказалось, что умела я на нем работать. Может из детства меня мать моя или бабка научила, но закупила я тогда ниток на оставшиеся гроши и вот... до сих пор тку. Занимательна работа эта, и как-то успокаивает.

  Илья неспешно подходит в самый дальний угол избы чтобы рассмотреть ткацкий станок. Но кроме нагромождения нитей, деревянных рычажков, стоек не может ничего разобрать в принципе его работы. Он замечает, что в некоторых местах на деревянных рейках станка деревянная структура блестит полированной поверхностью от тысяч прикладываний пальцев человеческих рук. Сотни белых нитей, идущие в нескольких направлениях, застыли на станке словно стройные ряды полков.