Отражение разума

Весь следующий день Герман прослушивал запись, стараясь обращать внимание на те моменты, которые выводили Натана из себя. Его опыт подсказывал, что именно в такие моменты обычно проскакивали ошибки, из-за которых все шло наперекосяк. Пациент где-то на уровне подсознания понимал, что он ошибается и именно это сводило его с ума. А еще Герман тщательно записал все тезисы, высказанные Натаном, силясь найти противоречие в его собственных словах, но все тщетно. Ближе к вечеру, а точнее уже перед самой ночью, Герман не выдержал и набрал еще раз Егора.

– Егор, привет, прости что беспокою, не удалось еще послушать запись?

– Удалось, Герман, но даже моих знаний тут недостаточно… В общем, я связался с кое-какими знакомыми, но они из Японии, так что результат будет только завтра.

– Ого. – только и смог сказать Герман. – Ну спасибо, если что дай знать.

– Ты знаешь, он, конечно, псих, но говорит много правильных вещей и, скажем честно, я не понимаю, где у него правда граничит с вымыслом. – Егор сделал небольшую паузу, чувствуя, что требуются пояснения. – Понимаешь, мы тут физики-экспериментаторы: не видно частицы, значит ее нет. А он теоретик, для него это нормальное состояние, когда вымысел идет рука об руку с реальностью. Они все психи, просто некоторые чуть больше, чем нужно.

– Ты меня пугаешь Егор.

– Я сам себя пугаю, Герман, но что поделать. Все, давай, я напишу, как только будут новости. Если не будет – тоже напишу. – быстро произнес Егор и положил трубку.

Герман почувствовал, что он ничего не понимает, а потому включил телевизор, дабы пустыми новостями промыть голову. По телевизору, как обычно, показывали как плохо живется в мире в разных его уголках. Европу в очередной раз накрыло дождями и дороги превратились в реки, по которым весело бежали машины, окатывая прохожих и придорожные дома волнами воды. Потом показали кадры с выборов в США, где, как и везде, звучали бравурные речи о том, как хорошо все будут жить после выборов.

Где-то в здании психиатрической лечебницы сейчас два санитара монтировали зеркало обратно на стену. Это было специальное зеркало из небьющегося стекла, а устанавливалось оно в небольшой нише, чтобы даже случайно нельзя было его разбить. Натан теребил пояс и ждал на безопасном расстоянии, пока они не закончат, он заранее договорился с санитаром и получил разрешение от дежурного врача постоять перед зеркалом целый час. Когда все удалились, он подошел к зеркалу и весело подмигнул своему отражению.

Он понимал его, они одинаково думали, они знали одно и то же, и даже общались с одними и теми же людьми. Натан смотрел на себя в зеркале и слегка улыбался, это то самое зеркало, которое ему было нужно. В обычных зеркалах отражающий слой находился за стеклом и оно сильно мешало, но не в этом. Зеркала для таких заведений делались в виде тонкой пленки, что покрывало закаленное стекло снаружи и между отражающим слоем и воздухом не было ничего. Натан смотрел в глаза своему отражению и тихонько качал головой, ему не нужно было произносить слова вслух, ведь они думали об одном и том же. Затем он поднес руку к зеркалу и уперся в собственное отражение, он подождал еще мгновение, а затем резко надавил на зеркало.

Герман выключил телевизор и подошел к окну, где мир был спокойней и проще, чем его хотели показать в новостях, он смотрел как огни ночного города мерцают в ночной дымке и миллионы людей собираются ко сну, мечтая сменить надоевшее сегодня на красивое завтра.

Вдруг небо начало светлеть, оно стало синим, затем ярко голубым, словно днем, облака вспыхнули ярким белым светом, а от домов потянулись длинные черные тени. Стало жарко, настолько жарко, что листва на деревьях подернулась дымкой и как-то пожухла и вспыхнула. Послышался звон битого стекла, это лопались стекла и сыпались из зданий. Дома становились словно безглазые, с черными провалами вместо окон. Герман успел вспомнить, как Натан рассказывал что-то про гигантский взрыв, сильнее ядерной бомбы. В этот момент он увидел, как чудовищная ударная волна сносит железобетонные здания, как картонные коробки. Деревья вырывало с корнем, волна жара ударила в лицо и даже через стекло чувствовалось какое там пекло. Стекло лопнуло, сотнями пуль рвануло Герману в лицо и пронзило тело. В ту же секунду стена резко двинулась откуда-то сбоку и все кончилось.

На следующий день в новостях всего мира показывали огромную воронку, что осталась на месте бывшей психиатрической лечебницы. Что стало причиной взрыва выяснить не удалось, никаких остатков взрывчатки или радиации. Газовые компании тоже оказались ни при чем, поскольку к этому зданию не был подведен газ. По мнению экспертов взрыв был оценен в пятьдесят мегатонн в тротиловом эквиваленте, что было равно самой сильной бомбе, изготовленной человечеством, но это была определенно не она.