Отражение птицы в лезвии

— Ему не понравилась твоя проповедь… Ты цитировал Четвертую Книгу Возвышения, не так ли?

— Драконы понимают что-то в древней литературе?

— Не знаю… Приляг, пока… Что-то ты плохо выглядишь…— Аттон принялся собирать хворост для костра. — Я видел нескольких драконов… Эти существа огромны и загадочны, так и хочется сложить о них пару легенд… На самом деле они безобидны… Они нападают на стада, но редко, и берут не много, и не режут, как гурпаны или мантикоры, направо и налево… И, конечно же, у них нет никаких сокровищ… Зачем животному золото? Главное их сокровище — это яйцо, которое дракониха откладывает раз в восемьдесят лет. Вот тут и случаются охотники за сокровищами. На ярмарке в Маэнне за яйцо дракона давали пятьсот золотых. Но, насколько мне известно, еще никому не удавалось похитить у дракона его сокровище…

— Но ведь драконов убивали…. Есть история о некоем рыцаре, убившем больше десятка…

— История о рыцаре Гумбольдте? Сказка… У дракона нет уязвимых мест. Лет двести назад, дружинники барона Тогха, убили спящего дракона, проткнув ему прозрачное веко колом, отравленным ядом голубой каракатицы… Впрочем, дракон умирал долго и перед смертью успел порешить всех, в том числе и самого барона… И это был очень молодой дракон. А рыцарь Гумбольдт бился со своей старой уродливой женой и застарелым геморроем… Но исправно платил уличным поэтам…

84

— Почему Вы считаете, что я соглашусь на ваше предложение, барон? — Манфред сидел в глубоком кресле и смотрел на молодого человека в дорогом камзоле, цвета взбитых сливок.

— Мы спасли вас, Ваше Высочество… Многим, очень многим, при этом рискуя… К величайшему нашему сожалению, мы не смогли спасти вашего брата Виго… — Молодой человек говорил красивым, хорошо поставленным голосом, непринужденно, при этом, поигрывая черной тростью, с навершием в виде драконьей головы. Весь его вид, от тщательно начищенных сапог из баснословно дорогой кожи ледяного исчадия, до напомаженных волос, словно напоминал Манфреду, что в мире еще остались уголки, где проводятся балы и светские рауты, где подают данлонские вина и проводят время с прекрасными женщинами.

— Вы не похожи на моего спасителя, барон… Судя по вашему внешнему виду, вам более подходит роль мажордома, при каком-нибудь ландграфе.

— Мелко, мелко Ваше Высочество… Хотя, когда вы станете королем, то я сочту за честь служить вам, хотя бы и мажордомом…

— Вам не занимать наглости, молодой человек… — Манфред с тоской посмотрел в узкое окно, на расстилающийся до горизонта, мрачный лес. — Быть может, вы скажете мне, где я нахожусь?

— В моем замке Каппри, Ваше Высочество.

— Никогда не слышал о таком…

— Мало кто слышал… Видите ли, местоположение этого замка давно стерлось из памяти большинства людей… И мы стараемся хранить эту тайну.

— Значит я ваш пленник?

Молодой человек звонко рассмеялся. В комнату бесшумно вошла невысокая девушка в темном облегающем верховом костюме и вопросительно посмотрела на них. У неё было странное, но тем не менее, необычайно красивое лицо. Длинные волосы, стянутые сзади в хвост, казались то иссиня—черными, то отливали всеми цветами радуги.

— Послушай, милая Таэль… Наш добрый принц полагает, что мы будем удерживать его силой!

Девушка пожала плечами, присела в свободное кресло и уставилась на Манфреда огромными черными глазами.

— Позволю себе разубедить вас, Ваше Высочество… — Молодой человек положил трость на сгиб руки. — Вы свободны… Можете уйти прямо сейчас. Вас никто не держит. Вам укажут дорогу и снабдят всем необходимым. Но ведь вы сразу же броситесь в Баргу, или в Тарр, искать справедливости… Так вот… Боюсь вас разочаровать, Ваше Высочество, но справедливости в этом мире не существует. Уже добрых две тысячи лет… Все, чего вы добьетесь — это бесславная гибель, где-нибудь в канаве, с арбалетным болтом в затылке.

— Вы считаете, барон, что я не в силах постоять за себя?

— Я твердо знаю это, Ваше Величество. По вашему следу пущены очень опытные охотники, не чета тем, у которых мы вас отбили… Ваше счастье, что противник оценил вас намного дешевле, чем вашего брата, иначе и мы вряд ли бы успели.

— Но, если я обращусь к своему отцу…

— Боюсь, до короля вы дойти не успеете… Впрочем, у вашего отца серьезные проблемы.

— У моего отца всегда была серьезная проблема. Высокая такая, с узким горлышком… Мой отец никогда не был дураком, как его воспринимала вся Лаора. Вот только после смерти моей матери…

— Я знаю, Ваше Высочество… — Я знаю, что Венцель начал пить после того, как вата мать умерла, во время родов. Как и мать вашего брата.

— Это несчастье, барон. Оно преследует нашу семью из поколения в поколение… Слишком многие королевы умирали, рожая своих детей. Мой отец еще не так стар, и я думаю, что эту аведжийскую суку… — Манфред осекся и посмотрел на Таэль. Девушка невозмутимо смотрела ему в глаза. — В общем, вы поняли, что я имел ввиду, барон.