Отражение ночи

Вадим, взяв из тарелки кусочек хлеба, намазал его сливочным маслом и икрой и тут же поднес к моим губам, внимательно смотря в мои глаза.

— Если ты будешь так смотреть на меня, то я и икринки не проглочу.

— Это вкусная икра, и даже под моим пристальным взглядом ты попросишь еще.

Я рискнула, откусила бутерброд из его рук, не обрывая нашего зрительного контакта. Мужчина оказался прав, действительно приятно, когда тебя кормят, и особенно если этот человек тебе симпатичен. Тепло улыбнувшись, я прихватила зубами и второй кусочек, а потом принялась готовить другой бутерброд для Вадима. Ему я на хлеб положила красную рыбку и сама поднесла к губам. И честно, если я до утра не доживу, знайте — мое сердце не выдержало близости этого человека.

Скормив ему свое угощение, взялась за тонкую ножку бокала, сделала глоток красного вина и с облегчением выдохнула, понимая, как же мне сейчас хорошо.

— Знаешь, никогда прежде не чувствовал себя настолько счастливым, — услышала тихий голос Вадима, который тоже, взяв свой бокал, сделал пару глотков. — Я все время увлечен своей работой, а по вечерам спешу заехать навестить родителей. Женщины в моей жизни были всегда, но в основном я встречал меркантильных особ, которые хотели от меня только денег. Но и я не буду лукавить, мне было удобно, что они не хотят от меня верности и детей.

— А если бы вдруг влюбился в одну из таких девушек?

— Это было бы трудно, зная, что в ответ она меня может любить только за деньги.

— Я никогда не поверю, что тебе не встречались обычные, нормальные девушки, которые ценят душу, твое отношение к ним.

— Встречались, но скажу честно, ни одна не вызывала и долю эмоций, которые я испытываю с тобой.

Его слова приятно согрели душу, и, облизнув губы, я склонилась и сама поцеловала мужчину, язычком размыкая его губы. Мне хотелось настоящего, взрослого поцелуя, от которого сносит крышу, а потому, отставив бокал, который тут же упал и разбился, я как самая настоящая развратница просто забралась на Вадима. Почувствовала его ответ, нежность опустила мои веки, и наши языки сомкнулись в неистовом танце. Мужская рука легла мне на поясницу, и я инстинктивно прижалась грудью к его груди, ощущая волну страсти, пронзившую мое тело. Стало безумно жарко между нами, а если учитывать, что на улице по-прежнему было градусов сорок, то впору вызывать пожарных. Я пальцами прошлась по плечам Вадима и, прильнув ближе, сомкнула руки на его затылке. Он был вкусный, поцелуй страстный, и я четко осознавала, что это только начало нашего счастья.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ты маленькая страстная девочка, — он перехватил мою руку и положил ее туда, где стучало его сердце.

— Гипертоник, — тяжело дыша, произнесла я, вспоминая, как сегодня уже об этом думала.

— Только пожалуйста, не давай мне такое прозвище.

— Не буду, — покачала головой, уткнувшись лбом в его лоб.

— А то буду ощущать себя стариком рядом с тобой.

— Нет, ты не старик.

Между нами наступило молчание, мы просто сидели и смотрели друг другу в глаза, чувствовали, как в унисон бьются наши сердца, и наслаждались волшебными мгновениями этого замечательного вечера. Через полчаса на горизонте появится еще более чарующая красота, и наступит самое романтическое время для влюбленных пар. Почему именно сейчас в моей голове возникли такие мысли? Неужели настолько подходящая атмосфера, что я готова поверить в сказку?

— Какая же ты красивая…

Голос Вадима прозвучал настолько неожиданно, что я даже не сразу поняла, о чем он говорит, лишь моргнула разок и выдавила из себя: «а»?

— Мечтательная, — большой палец лег на нижнюю губу и принялся по ней водить. Мне захотелось слегка укусить его и облизнуть, но я сдержала свой порыв, боясь показаться легкомысленной. — У тебя в глазах все написано. Прошу, не бойся меня.

— Нет, все нормально. Просто немного непривычно, ведь мы познакомились только с утра.

— Так случилось с нами. Для меня это тоже впервые, но мне нравится то, что я чувствую.

— Ауч! — воскликнула я.

— Что?

Я резко поднялась с бедер Узлов, ощутив, как по спине что-то потекло, и когда заметила бокал, о котором мы совершенно забыли, я поняла, что мой сарафан испорчен вином. Напиток красный, а сарафан светлых оттенков, вот стыдоба.

— Что случилось? Я больно сделал? Оу, черт! — он наконец-то обратил внимание на свой пустой бокал и состроил умилительную моську. — Я не специально, сильно намочил, да?

Немного смутившись, я все же повернулась спиной к Вадиму, и он присвистнул, заметив размер пятнышка. По ощущениям, все ниже лопаток было мокрым и жутко неприятно липло к телу.

— Если бы это была вода, я бы даже слова не сказала, вмиг все высыхает, но это вино…

— Отвратительно?

— Очень.

— Я бы дал тебе свой пиджак, но он будет слишком коротким.

— Я не буду переодеваться здесь, — снова смутившись, ответила я, обняв себя за плечи.

— Понимаю. Тогда домой? — спросил Вадим, смотря мне в глаза не очень радостным взглядом, и я его понимала, потому что сама не испытывала радости от расставания.

— Угу…