Отражение

Большая — в полтора человеческих роста, — кубическая клетка, крепко привинченная к полу и стенам. Её квадратного сечения прутья были сделаны из матового серебристого металла и мерцали, то расплываясь, становясь призрачными, ненастоящими, то вновь обретали резкость и чёткость. Проверяя неожиданно возникшую догадку, Кирилл взял с ближайшей полки какую-то банку, кажется, с бобами, бросил и не удержался от восклицания: банка пролетела сквозь ставшие призрачными прутья, как сквозь голограмму. Ударилась о стену, свалилась на пол и лопнула, когда её прошили ставшие твёрдыми прутья.

— Клетка не просто мерцает, она то теряет, то возвращает физические свойства!

Стены, пол и потолок вокруг были испещрены символами. И снова — разными, словно их собрали из различных культур: руны, иероглифы, пиктограммы, привычные буквы в непривычном написании, цифры… Символы сплетались, создавая сплошной узор, разобраться в котором мог лишь очень опытный человек.

На потолке же, прямо над клеткой, Кирилл заметил объёмный знак, напоминающий чёрную звезду. Пригляделся и понял, что число её лучей постоянно меняется: то их пять, то шесть, то восемь… Словно это не символ, а живое пятно тьмы, принявшее форму звезды.

А в следующий миг появилось ощущение, что сама Тьма заперта на потолке ради какой-то цели. Пытается вырваться, но не получается.

И она злится…

Потом почуяла присутствие живого, замерла, но через секунду потянула лучи в сторону Кирилла. Который машинально сделал шаг назад. И подумал, что эта тварь хуже, чем кажется. Ещё подумал, что нужно уйти подальше. И уничтожить Звезду! Освободить её! Дать ей то, что она хочет. Дать ей кровь! Принести жертвы, достойные её величия! Омыть её лучи их страданием! Наполнить Мрак их воплями!

— Я хочу, чтобы Тьма восторжествовала во Вселенной! — закричал Кирилл, разводя в стороны руки и обращаясь к Звезде. — Я хочу, чтобы Тьма навсегда поглотила свет, уничтожив даже память о нём! Я хочу, чтобы исполнилось пророчество и Проклятая Звезда утвердилась навечно! Смерть всем, кто не покорится Древним! Смерть трусам и воинам! Старикам и детям! Королевам и потаскухам! Смерть всем, кто наслаждался Светом и тем проклят. Только Тьма есть Царство! Только страдания есть жизнь! Всё, что существует, — есть жертва во славу Древних! Наш ужас — песнь во славу Древних! Наша кровь — сок во славу Древних! Наша смерть — подарок Древним! Я знаю, чего хочет Проклятая Звезда, и с восторгом убью себя! Я встану между прутьями мерцающей клетки и буду пронзён ими. Смерть моя будет прекрасной и мучительной, потому что так хочет Звезда. Древние должны подняться!

Убивать!

Кирилл сделал шаг к клетке, намереваясь исполнить безумное обещание, но в голове зашумело, перед глазами поплыло, и он без чувств повалился на пол.

* * *

— Сфотографируй меня здесь! — попросила Маша, замирая у очередных дверей. — И здесь! — Теперь её заинтересовала старая настенная панель. — У тебя вспышка работает? Правда, здесь классно?

— Очень…

— Мне тоже нравится. Особенно то, что дом не очень разрушен, — девушка провела рукой по стене, нащупала включатель, надавила на тумблер, не особенно надеясь на успех, и улыбнулась, увидев вспыхнувшую лампочку. — Кое-что работает.

Подумала и погасила свет.

— Сфотографируй интерьер.

— Если это можно назвать интерьером…

— И выложи в сеть. Покажем, где мы сейчас.

— Хорошо.

Дом действительно оказался интересным. Местами он пребывал в ужасающем состоянии, местами поражал казённым видом, но по сохранившимся следам старой отделки, по узорам и панелям, лепнине и расположению комнат легко читалось, насколько элегантен был в своё время этот особняк. Особенное впечатление на Виталика произвела парадная лестница, красивая и строгая одновременно. Она поднималась рядом с высоким окном, свет из которого падал на кованые перила, и заставляла представлять дам и кавалеров, кринолин и цилиндры и, конечно же, лакеев с подносами в руках.

Работы для фотографа дом давал вдоволь, а поскольку Виталик считал себя «профессиональным любителем», то он уже сделал множество кадров, и с Машей, и без неё, создав на карте памяти «цифровой образ особняка». Услышав предложение поделиться парой кадров с сетевыми друзьями, Виталик кивнул, залез в меню фотоаппарата, но через несколько секунд удивлённо сообщил:

— Связи нет.

— Никакой? — уточнила девушка.

— Никакой.

— Куда делась?

— Не знаю.

Исчезновение связи не напугало, конечно, но показалось странным, ведь до сих пор она работала отлично. Но кто знает, чем строители прокладывали стены дома? Может, свинцовыми панелями?

Виталик улыбнулся собственной шутке, но озвучить её не успел.

— Жа-аль… — протянула девушка. — Но делать нечего, пусть так.

— Да, пусть так, — поддержал подругу молодой мужчина, изучая на экране фотоаппарата случайно открытое изображение обшарпанной гостиной первого этажа.