Отражение

Наконец мы куда-то дошли. Матушка Альдамира остановилась возле вычурной резной двери, покрытой, ну, наверное, позолотой, и решительно ее отворила.

– Ооо! – не сумела я сдержать возгласа.

– Проходите, Груша, – посторонилась леди. – Надеюсь, комнаты будут вам по нраву.

– Ооо! – как заведенная, повторила я. – Леди ду Милау, вы уверены, что мы пришли по адресу?

– Просто Катарина, дорогая. И, конечно же, эти комнаты отныне ваши. Но неужели я не сумела вам угодить? Выбрала не ту отделку или…

– Нет-нет, что вы! Все просто великолепно! – поспешила заверить я, видя, как потемнело от расстройства ее лицо. – Только несколько непривычно.

Совсем-совсем немного непривычно. Так немного, что мне боязно ступить грязными ботинками на произведение искусства, которое по недоразумению превратили в ковер.

Катарина тут же повеселела и гостеприимно взмахнула рукой.

– Тогда проходите же, Грушенька. Сейчас я вам все-все покажу!

Пришлось невозмутимо улыбнуться и, внутренне содрогаясь, перешагнуть порог.

– Гостиная, – кратко характеризовала первую комнату леди ду Милау и замолчала, давая мне возможность все самой осмотреть.

А глядеть тут было на что: стены обтянуты песочного цвета тканью, с крупными вставками более темного коричневого. В тон им портьера до самого пола. На полу лежал ковер с мелким ворсом. Еще более темный по цвету, с бежевым растительным принтом, наподобие того, что украшал вставки на стенах.

В центре комнаты стояли бежевые диванчики на гнутых ножках, а еще столик, наподобие земных журнальных, украшенный живыми цветами в вазе и блюдом с фруктами. Чуть поодаль, у стены притулился комод, выполненный в том же стиле, что и стол с креслами. А еще здесь было очень светло: ажурные маголампы висели на стенах, красовались на комоде, ниспадали с потолка.

– Пойдемте дальше, Грушенька, – поторопила меня матушка Альдамира. – Нам еще нужно успеть подготовить вас к торжественному ужину.

О нет, торжественный ужин! Может, обойдемся скромной трапезой на кухне?

– Ну что вы, дорогая, – звонко рассмеялась Катарина, услышав озвученный вопрос. – Все просто сгорают от нетерпения и ждут знакомства с вами.

Да, похоже, играть роль местного клоуна мне все-таки придется. Вот брон!

Из гостиной вели две двери. Одна в спальню, другая в кабинет. Решили начать с первой.

Здесь преобладали иные цвета: бордовый, белый и золотой.

Бордовые стены, белый потолок с золотой люстрой маголампы. Шикарная кровать кипельно-белого цвета с золотой резьбой. В том же стиле прикроватные тумбы, кресла и туалетный столик, уставленный разнообразными баночками. А еще белоснежный мохнатый ковер на всю ширину комнаты.

– А вот здесь, Грушенька, гардеробная, – с таинственным видом заявила Катарина. – Я имела смелость заказать вам платье на сегодняшний вечер. Надеюсь, оно вам понравится.

С видом фокусника она распахнула очередную дверь, а я вновь ахнула, в который раз за сегодняшний день, не сумев сдержать эмоций. Чего там только не было: костюмы повседневные и парадные, для верховой езды и пикника, платья, юбки, блузы. Манто и пелерины, пуловеры и кардиганы. Не говоря уже о чулках, нижнем белье, умопомрачительных комплектах, на которые мне и смотреть-то было стыдно, не то чтобы примерить. И много другого, чему я не сумела присвоить название земных видов одежды. Такое ощущение, матушка Альдамира просчитала всевозможные ситуации, в которые я могла попасть.

Глаза рябило от ярких расцветок, пальчики ощущали гладкость атласа и шелка, мягкость шерсти, грубоватый ворс бархата, легкую нежность батиста, приятную прохладу кожи и теплоту меха. Я проходила между рядами вешалок с открытым ртом, с трудом понимая, что все это великолепие находилось не в каком-нибудь модном бутике, а моей комнате.

Лишь одного вида не нашлось в царстве одежды: брюк, штанов, шорт, лосин, в общем, того, без чего я не представляла нормальной жизни. Даже для сна предполагались всевозможные ночные рубашки: от закрытых в пол до полупрозрачных, едва прикрывавших попу. И только нежно любимых мной мягких фланелевых пижамок не было.

Но и на этом сюрпризы не закончились. Стена напротив входа была забита обувью и аксессуарами. На многочисленных полочках стояли туфельки на каблуке, легкие балетки и босоножки, сабо и мокасины, сапоги и ботинки. Какие-то штуки с загнутыми носами и отсутствием задников, причисленные мной в силу скудности знаний к обуви мультяшных шахов. Домашние мягкие тапочки с помпонами и нечто наподобие разукрашенных в яркие цвета валенок.

Выше полок с обувью хранились шляпки, шарфы, шали, какие-то обручи с газовой отделкой, ремешки, банты, перчатки и другие штуки, которым как ни хотела, но не могла придумать применения. Похоже, без помощницы со всем этим добром я ни за что самостоятельно не разберусь.

– Грушенька, взгляните, – отвлекла меня Катарина. – Вот здесь можно будет хранить драгоценности.